Конец игры. Биография Роберта Фишера - [106]

Бобби Фишер и Борис Спасский, Югославия, 1992 год.

Через несколько минут Бобби нацепил на лоб широкий коричневого цвета кожаный козырек, дабы противник не видел, на что он смотрит. Когда очередь хода была за ним, он опускал козырек и подбородок его часто едва не касался груди — тогда он походил на игрока в покер, скрывающего карты от посторонних.

Двадцать лет «ржавчины» забылись, Бобби играл так же сильно, как в 1972 году: агрессивно, безжалостно, блестяще, нападая то на одном фланге, то на другом. Противники смело жертвовали фигуры.

Шахматисты всего мира следили за партией с помощью факсов и телефонов, и на их коллективный вопрос дал ответ пятидесятый ход Бобби. Спасский сдался. Гроссмейстер Яссер Сейраван написал: «Да, сомнений нет, Бобби вернулся! Безупречно проведенная партия. Точность до последнего хода». Те издания, что за день до этого критиковали Фишера за его некорректные политические высказывания, вынуждены были признать, что за доской он более чем корректен: «Играя мощно, американский шахматный гений находится в прекрасной форме». Но, перефразируя Аристотеля, надо сказать, что одна партия не делает чемпиона.

Во второй партии Бобби, казалось, играл в свою силу… до опять-таки пятидесятого хода, на котором он допустил ужасный просмотр, преобразовавший выигрышную позицию в ничейную. В некоторых отношениях он повторил эту ошибку и в третьей партии: позволив потенциальному — или, по крайней мере, возможному — выигрышу ускользнуть у него из рук. Комментарий Бобби по окончании партии был обезоруживающе честен. «Похоже, это был не мой день. Я надеюсь, что это был не мой день. У меня проблемы». Бацилла сомнения начала пробуждаться. Если третья партия оказалась «не его днем», это могло говорить о том, что долгое отсутствие за доской не прошло безнаказанным и мешало ему возродиться прежним Фишером. Четвертая и пятая партии почти доказали ему, что он действительно в кризисе, или основательно проржавел: Бобби проиграл обе партии.

Одним из зрителей на матче был уважаемый всеми Андрэ Лилиенталь, 81-летний русский гроссмейстер, проживший бо́льшую часть жизни в Венгрии. Они с женой приехали из Будапешта в Свети-Стефан, чтобы следить за ходом борьбы. Лилиенталь никогда не встречался с Фишером, и по завершении четвертой партии их познакомили в ресторане отеля. «Гроссмейстер Лилиенталь, это Бобби Фишер», — сказал человек, который их знакомил. Два шахматных гиганта пожали друг другу руки и Бобби произнес: «Гастингс, 1934-5: жертва ферзя против Капабланки. Бриллиант!»

Комментарий в стиле Бобби в том отношении, что он старался помнить и разносить людей по категориям по их партиям, и необязательно учитывать что-то еще. Годы спустя Лилиенталь всё еще тряс в изумлении головой из-за того, что Бобби помнил его знаменитую победу над Капабланкой, случившуюся на пятьдесят лет раньше.

После матча Спасский писал:

Моей установкой было думать не о результате матча а том, как помочь Бобби восстановить былую форму. Шестая партия стала критической. Я играл на ничью белыми, но Бобби так плохо вел партию, что у меня позиция стала выигрышной. Это мне давало шанс лидировать с тремя победами и двумя ничьими!

Мог ли Бобби пережить такое положение дел? Я не знал, и это создало для меня трудную психологическую ситуацию. Я хотел выиграть матч, но… боялся выигрывать: Бобби мог просто покинуть матч и шахматы навсегда. Эта неопределенность помешала мне выиграть (в шестой партии). Бобби выкрутился, показав боевой дух, и его творческая энергия восстановилась. К нему вернулась уверенность в своих силах и [с этого момента] он стал играть намного лучше.

В следующие два месяца в матче были приливы и отливы, но начиная с девятой партии Бобби, карабкаясь вверх, вышел в лидеры и начал постепенно наращивать преимущество. Ставки были огромными: тот, кто выигрывал первым десять партий, завоевывал львиную долю призовых денег и обеспечивал себе «чемпионство». Во время матча Фишер несколько раз разражался тирадами, но в результате пресс-конференций продолжал терять друзей и наживать новых врагов. До конца матча он дал девять пресс-конференций, не считая коротких комментариев, которые он делал вместе со Спасским по окончании каждой партии. Вот некоторые из противоречивых заявлений Бобби для прессы:

• «Думаю, что я сдюжил, если учесть, что последние двадцать лет нахожусь в черном списке мирового еврейства».

• «Нет, я не жалею о плевке на то письмо».

• «Этот человек [Каспаров] паталогический лгун, поэтому я не обращаю внимания на его слова».

• «Я подал в суд на компанию “Тайм Инкорпорейтед”… Я выставил им счет в десять млн долларов, или даже в несколько сот миллионов по различным делам — клевета, нарушение условий контракта, и т. д. Я провел два года в суде, потратил кучу денег и массу времени. Это был Федеральный суд, между прочим. Затем судья просто заявил: “Здесь нет дела. Я отставляю всё это в сторону, не передавая дела в суд”. [Тяжба была не только против “Тайм Инкорпорейтед”, но также против Брэда Дарраха, автора книги “Бобби Фишер против остального мира”; согласно подписанному Бобби контракту Даррах получал право писать статьи, но не книгу. Шахматная Федерация США также предполагалась ответчицей, поскольку книгу рекламировала].