Конец главы - [69]

— Все это я понимаю, — помолчав, сказал Райл. — Но меня удивляет, что он пытался свалить вину на Киприана Глида. По-моему, это на него не похоже.

— Тут могла быть импровизация, не входившая в первоначальный замысел. Правда, особых угрызений совести он не чувствовал, сравнивая это ничтожество с другим сыном Миллисент — со своим сыном. Во всяком случае, он решил убить ее в пятницу, когда все сотрудники уходят с работы, сразу же после пяти тридцати. Договорился, что проведет выходные у друзей в Гемпшире, — они давно его звали. Однако, как Стивен сам мне сказал, он редко выезжал из Лондона и у них никогда раньше не гостил. Уже одно это должно было вызвать у нас подозрения: при расследовании убийства всегда ищешь чего-то необычного, какого-нибудь неожиданного поступка. Он обеспечил себе достаточно прочное алиби — убедительное, но в то же время не вульгарно непрошибаемое. И вот накануне намеченного им дня он услышал телефонный разговор Миллисент с сыном: вечером, после окончательного объяснения со Стивеном, она должна была заехать к Киприану — тот будет ее ждать, один. Таким образом, на время, когда произойдет убийство, у Киприана не будет алиби. Это могло подать Стивену идею одеться под Киприана, а может, он так и задумал с самого начала, кто знает? Стивен уже стащил запасной ключ от боковой двери. Вероятно, просто для того, чтобы запутать следы, но в краже ключа скорее всего должны были заподозрить Киприана. Стивен купил пальто с начесом и большую черную шляпу. К сожалению, вырастить за ночь бороду он не мог, поэтому ему пришлось обзавестись фальшивой.

— Почему к сожалению?

— Когда Сьюзен описывала человека, которого она видела выходящим на улицу, она как-то странно выразилась: «И волосы у него вроде на щеке растут». Она ведь, если помните, видела его только со спины. Меня это насторожило. Странно, что она просто не сказала: «У него была борода». Подсознательно она восприняла эту растительность как псевдобороду. И тут мне пришло в голову, что убийца замаскировался под Киприана Глида на случай, если ему не повезет и он кого-нибудь встретит по дороге в комнату мисс Майлз или обратно. Почему он не снял выпачканного кровью пальто до того, как вышел из комнаты? Потому что, если его увидят, его должны увидеть в этом пальто. Единственный из всех подозреваемых, кто не мог позволить себе, чтобы его в это время здесь узнали, был Стивен, — ведь Мириам Сандерс видела его выходящим в пять двадцать с саквояжем в руках. Ему необходимо было совершить убийство в строго определенное время, потому что, во-первых, Миллисент не стала бы долго его дожидаться и, во-вторых, его алиби частично зависело от того, что мисс Сандерс увидит его на выходе, а сама она уходит в пять тридцать. Имейте в виду, он ведь не предполагал, что полицейские так точно установят время убийства.

— А как они это сделали?

— Заметив, что раздвижное окно было забито. Он не предвидел, что это обнаружат. Когда полиция в первый раз его допрашивала, он совершил ужасную ошибку, сказав, будто понятия не имеет, что окно забивали вообще. Если бы он сказал, что оно было забито, и выдумал какое-нибудь правдоподобное объяснение, Райт выбросил бы это обстоятельство из головы. А ведь окно могло быть забито только для того, чтобы кто-нибудь, случайно забредя в комнату Стивена, не заглянул в комнату Миллисент. Следовательно, убийство должно было произойти тогда, когда в здании еще находились люди, а по пятницам даже компаньоны там не остаются позже шести. Поэтому, если рассуждать логически, убийство совершено между пятью двадцатью и шестью.

Клэр налила Бэзилу Райлу еще коньяку. Весь вечер он недоверчиво поглядывал на хозяйку студии, словно ему трудно было отождествить ее с ассистенткой, которая исполняла роль жертвы в зловещем эксперименте Найджела. Он сказал:

— Признаться, я никогда не питал к Стивену особых симпатий. Никак не мог понять, что это за птица. И к тому же он был из старой гвардии, а меня в фирме только терпели — вульгарного ловкого выскочку с филологическим образованием. Но уж никак не думал, что он захочет свалить на меня вину!

— Он и не хотел.

— А бритва?

— Бритву подложила вам в комнату Лиз Уэнхем.

— Лиз? Бросьте!

— У Лиз была слабость к Стивену Протеру — это я понял с самого начала. Она на редкость умная женщина, поэтому ей нетрудно было сообразить, что подозрения, которые все больше и больше вызывает у меня Стивен, весьма обоснованны, и разгадать намеки, которые я ей по этому поводу делал. Более того, ее любовь к нему помогла ей интуитивно подметить его ненависть к Миллисент. Думаю, что сама она начала его подозревать во время того обеда у Джералдайна.

— Почему?

— Помните, я упомянул о телефонном разговоре Глида с матерью накануне убийства? Когда они договаривались о встрече у него дома? Стивен сказал, что не мог слышать этого разговора. Я заметил, с каким изумлением и тревогой взглянула на него Лиз. Видимо, она была в комнате Стивена, когда происходил этот телефонный разговор, слышала его, потому что окошко было открыто, и теперь удивилась: зачем Стивен сказал, будто не слышал разговора? Когда я беседовал с ней последний раз, она уже не могла скрыть своей тревоги за Стивена, а я позволил себе еще несколько откровенных намеков. Выходя от нее, я слышал, как она ему позвонила и пригласила к себе на завтрак. Бог его знает, что у них там произошло. Я убежден, что Стивен не мог ни в чем сознаться, но подозрение ее окрепло, и она…