Конец эры - [31]

Мне не понадобилось долго разглядывать изощрённые потроха пахицефалозавра, чтобы убедиться без тени сомнения, что животное было теплокровным, поддерживающим температуру тела через обмен веществ, а не полагающимся на внешний источник тепла. Сердце представляло собой впечатляющее зрелище даже после того, как его пробила пуля. Размером с баскетбольный мяч, оно было четырёхкамерным и с полным отделением артериальной крови от венозной, как это характерно для млекопитающих.

За сердцем был непонятный орган желтоватого цвета, очень жилистый и опутанный кровеносными сосудами. Он не соответствовал ничему в анатомии современных млекопитающих и птиц. Я приложил все усилия, чтобы достать его неповреждённым, и опустил в бархатное нутро ещё одного стазис-контейнера.

Я решил исследовать лишь одно лёгкое, предположив, что второе должно быть таким же.  Его объём был огромен — ещё одно подтверждение активного метаболизма. За свою жизнь я препарировал и изучал множество различных животных, но ни одно из них не могло сравниться по сложности — и совершенству — с анатомией динозавра. Будет здорово поизучать его голову по-серьёзному, когда мы вернёмся обратно в будущее.

— Ох ты ж…

Я поднял голову посмотреть, что заметил Кликс. К нам приближался небольшой двуногий динозавр размером примерно с курицу. У него была длинная змееподобная шея, маленькая заострённая голова и округлое тело, похожее на шар для боулинга. Его плюсны были удлинены, давая животному ногу, состоящую из трёх функциональных сегментов и длинный шаг — обычное приспособление к быстрому бегу. Должно быть, он чувствовал, что при его проворстве мы не представляем для него угрозы, как и он не представлял серьёзной угрозы для нас. Когда он приблизился, я заметил, что он весь покрыт короткими перьями; на затылке красные и жёлтые перья образовывали гребень. Думаю, он посчитал, что свежего мяса хватит на всех, и направлялся прямиком ко вскрытой грудной клетке пахицефалозавра. Я пытался его отогнать, но он лишь заорал в ответ и оторвал себе призовой кусок потрохов.

Кликс в это время невозмутимо направлялся к джипу. Поначалу я не понял, что он задумал, но мгновение спустя он появился с нашим самым большим стазис-контейнером, серебристым кубом метрового размера. Он дождался, пока наглый ворюга не начал отрывать от трупа второй кусок, и тогда напал. Пернатый динозавр, должно быть, ощутил вибрацию земли под ногами Кликса. Он вскинул голову, заметил его, дважды моргнул и бросился вперёд, вскочив на голову убитого динозавра. Но от Кликса было так просто не избавиться. Он также вскарабкался на тушу и погнал мелкого ящеротазового вдоль всего хребта пахицефалозавра. Тот спрыгнул на землю и во весь дух понёсся к ближайшим деревьям, но у Кликса было преимущество — мускулы, привыкшие к более высокой гравитации. Его ноги делали гигантские шаги, при каждом он подпрыгивал на три метра. В конце концов он настиг маленького падальщика и внезапным выпадом накрыл его стазис-контейнером. Динозавр издал пронзительный крик, оборвавшийся на полуноте, когда Кликс перевернул контейнер и захлопнул крышку, включив стазис-поле. Теперь мы доставим в будущее по крайней мере один живой экземпляр.

Вернувшись к вскрытию, я прорезал стенку желудка, приняв меры к тому, чтобы желудочная кислота не брызнула на меня. Я не удивился, когда увидел, что он практически пуст — я бы тоже не стал участвовать в соревнованиях по битью головами на полный желудок. То немногое, что я в нём нашёл, выглядело как мягкая растительность, в том числе хорошо пережёванные листья гуннеры. Интересно, как…

— Чёрт, Брэнди, осторожно!

Передо мной лежали тонны плоти, так что мне понадобилось некоторое время, чтобы заметить, на что указывает Кликс. Посредине спины, над бёдрами, сквозь кожу динозавра наружу просачивался комок голубого хетского желе.

Обратный отсчёт: 10

Я слышал, что непрошеные гости

Приятнее всего, когда уходят.[19]

«Генрих VI», Часть I, Акт II, Сцена 2

Я отшатнулся; от одной мысли о новом прикосновении инопланетной слизи у меня подскочил пульс. Голубое желе закончило выступать из тела пахицефалозавра и теперь лежало, подрагивая, у него на бедре.

— Что нам с ним делать? — спросил Кликс, стоя метрах в пяти от трупа динозавра.

Сжечь! — мелькнула мысль. Но вслух я сказал:

— О чём ты?

— Ну, мы же не можем просто оставить его здесь, — сказал Кликс. — Ты порезал на части его машину.

— Так ему и надо. Он чуть не разбил нам джип.

Кликс покачал головой.

— Не думаю.

— А?

— Ну, ты же видел, как вёл себя пахицефалозавр. Сражение за территорию, ритуальное битьё головами. Я думаю, хет был в нём пассажиром, а не водителем. Он наблюдал за поведением динозавра, а не контролировал его действия.

Я подумал об этом, потом посмотрел на лежащую передо мной кучу разделанного мяса. Наблюдения извне, подкреплённые анатомированием трупа, показались совершенно неадекватным методом исследования по сравнению с тем, чтобы влезть животному под кожу, жить его жизнью и чувствовать его чувствами. Кликс, вероятно, был прав; пахицефалозавр действовал по собственной воле, а не по приказам хета. И на джип он напал с полным на то основанием.