Конец черного темника - [31]
Он (Бердибек) вызвал к себе царевичей[44] и за один раз всех уничтожил. Одного его единородного брата, которому было восемь месяцев, принесла на руках Тайдула-хатун (бабушка Бердибека) и просила, чтобы он пощадил невинное дитя. Бердибек взял его из (её) рук, ударил об землю и убил...»
Заняв сарайский трон, Бердибек своих пособников в кровавом деле щедро наградил: Мамай получил бекство тьмы, Бегич стал мурзой...
И вот тогда-то чёрный темник снова появился в Крыму, в Кафе.
Испросив у консула аудиенцию, он решительным шагом прошёл в его кабинет, знакомый ещё с первой осады Кафы Джанибеком. Он снова увидел в углу на столике из слоновой кости тот самый огромный глобус. «Шар — это земля...» — вспомнил он слова помощника консула.
Встал посредине кабинета и заявил коротко и просто:
— Мамай пришёл!
— Вижу, здравствуй! — генуэзский консул оглядел его с ног до головы, увидел, как обильно покрыт татарин пылью, и подумал: «Скакал через большое пространство крымских степей и был бит!» Лицо Мамая в глубоких ссадинах, но в узких азиатских глазах затаилась не боль — дикая злость, а в расширенных зрачках генуэзец прочитал большее: этот человек велик... Что он задумал?!
Где-то там, на границе Русской земли, кочевали ордынцы, не опасаясь того, что их кто-то может потревожить. В Диком поле они чувствовали себя как ястребы в небе, но за Оку пробирались крадучись. Помнили Евпатия Коловрата, маленький городок Козельск. Помнили русских женщин, которые после скорбной ночи разомлевшему на заре ордынцу отхватили овечьими ножницами под самый корень его естество. Помнили...
Мамай раскланялся и попросил на чистейшем итальянском языке вместо вина воды. Это понравилось консулу. Ему подали воды, и консул спросил:
— Чего ты хочешь?
— Я хочу быть московским царём, — Мамай дерзко приосанился, переступил с ноги на ногу и взмахнул камчой.
— Ты многого хочешь, Мамай! — консул прищурил свои пронзительные глаза, но на удивление не расхохотался, не позвал стражу, чтобы схватить наглеца и выдать великому хану Бердибеку.
— Я найду в себе силы, великий консул. С вашей помощью, — уже тише добавил Мамай.
— Тебе известно, что ваших царевичей и даже простых сотников пожирает самолюбие и сжигает борьба за власть. Вы стали тоже ненавидеть друг друга, как русские... — карие глаза генуэзца, взиравшие на чёрного темника, расширились, и в них заплясали искорки.
Самонадеянный Мамай выдержал взгляд. Да, ему было известно всё, и как раз на этом он и хотел сыграть. И... отыграться!
Он был бит и не единожды, и не дважды за время скитаний! Ему хотелось мстить. И не важно кому: монголам, русским или же пришельцам из далёкой Генуи. Он с тревогой посмотрел на консула: не прочитал ли тот его мысли?..
В мраморном зале генуэзского замка возле пыточной машины стояли со свечами в руках аргузии в красных плащах, и в их кровожадных глазах светились ожидание и надежда. Эту надежду Мамай вдруг уловил и в глазах генуэзского консула...
Консул подошёл к окну и отдёрнул тяжёлую штору: в мраморную комнату хлынул солнечный свет, аргузии затушили свечи и неслышно удалились. Мамай взглянул в окно: на рыночной площади, где в последний раз жгли чумные трупы, продавали рабов. Купцы съезжались сюда со всего света. Особенно много их было из Италии, Ирана, Бухары, Китая и Индии. Около берега ошвартованные у деревянных причалов толстыми пеньковыми канатами в ожидании живого товара покачивались гребные галеры.
Рабов водили в набедренных повязках, а то и просто без всего по кругу рыночной площади. Купцы внимательно присматривались к ним, и кто-нибудь из купцов показывал тростью на того или другого, вынимал из нагрудного кармана деньги: раб переходил в руки матросов, ему тут же надевали на ноги кандалы и гнали в трюм.
— Мы бы хотели иметь у себя на родине, — генуэзец махнул рукой на окно, — сильных, красивых рабов. Желательно русских, они терпеливы, выносливы, неприхотливы и отлично выполняют любую работу... Последнее время твой хан Бердибек поставлял нам рабов с Кавказа, они только с виду большие и хорошо сложены, но никуда не годятся в работе, заболевают и мрут как мухи... Кстати, Мамай, у Бердибека есть красивая сестра, и если прославленному в боях темнику посвататься, то хан не откажет мужественному воину. А я буду вашим посажёным отцом, как и полагается на свадьбах... Я думаю, хан согласится...
Мамай остро взглянул на консула: не смеётся ли? Но тот, сделав вид, что ничего не заметил, подошёл к пыточной машине, будто невзначай провёл по ней ладонью и продолжил:
— А когда ты станешь зятем хана, то можешь водить полки и на Москву, и тогда у нас не будет недостатка в русоволосых, трудолюбивых рабах и рабынях...
Консул внимательно посмотрел на Мамая и увидел в его раскосых глазах восторг. Да, теперь они повенчаны с самонадеянным, смелым и честолюбивым татарином.
Генуэзец подвёл Мамая к столу, усадил на стул и велел подать вина и еду. Когда татарин насытился, консул вызвал аргузиев и сказал, чтобы они принесли панцирь, состоящий из стальных звеньев. Протянул его Мамаю:
— Это подарок в знак моего расположения к тебе!
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
О жизни и судьбе полководца, князя серпуховско-боровского Владимира Андреевича (1353-1410). Двоюродный брат московского князя Дмитрия Донского, князь Владимир Андреевич участвовал во многих военных походах: против галичан, литовцев, ливонских рыцарей… Однако история России запомнила его, в первую очередь, как одного из командиров Засадного полка, решившего исход Куликовской битвы.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.