Конан и слепая богиня - [19]
— Если бы меня схватила дворцовая стража, то моя жизнь предназначалась бы только для забав палача шаха, — проворчал Конан, всё же отпуская его.
— Если я не ошибаюсь, то я видел вчера твоего чалого на рынке. Тот коротышка, кофийский жмот Динак, вероятно, будет достаточно раздражён, когда обнаружит, что из-за ограды исчез его лучший жеребец. Ты — разбойник, я — тоже. А на башне я был первым. — К вору понемногу возвращалась решимость. Он осторожно ощупал саднящее болью горло, но даже не рискнул попытаться сбежать. — Кроме того, у тебя теперь нет причин бежать из города. Того, что ты искал, никто не хватился. Все думают, что случайный пожар в башне уничтожил всё, что было внутри. Если хочешь, я компенсирую ущерб. Успокойся. — Он быстро потянулся к поясу и достал мешочек звенящих золотых динаров.
— Сдаётся мне, что лучше сломать тебе шею сразу, не откладывая на потом! — проворчал Конан придушенному, но гнев в его голосе понемногу исчезал.
— В конце концов, Шагия тебя подвела и обманула, ты ничем ей не обязан! А Шадизар ещё больше и богаче, чем Махраабад — и зачем тогда возвращаться?
Умелым движением Конан прикинул вес мешочка, полученного от Ардазира, и сунул его себе за пояс.
— Так лучше. Но будь осторожен. Я не спущу с тебя глаз. Лишь только небольшая уловка — и послужишь пищей воронам.
— Господин, я знаю, что у тебя нет повода и причин быть добрым по отношению к нам, — смущённо обратился Зурн к Конану в наступившей неловкой тишине. — Но буря застала нас на дороге, и мы до костей промокли. С нами две женщины. Можем ли мы воспользоваться твоим гостеприимством и присесть к огню?
— Сколько мужчин?
— Четверо.
— Так приводи их, — неохотно кивнул киммериец. Хотя он и хотел изгнать комедиантов под дождь, но вдруг вспомнил о Митанни, которая сегодня села на коня в первый раз в жизни и которую он снял с седла чуть ли не полумёртвой. Для неё же будет лучше, если она заберётся в телегу. По крайней мере, тогда она не будет сидеть у него на шее. Он проводит её и комедиантов до Шадизара и распрощается с ними.
Ардазир воспользовался мгновениями затишья и бочком придвинулся к Митанни.
— Спасибо, малышка. Ты уже второй раз мне помогла. Я твой должник, — произнёс он тихо, но тепло. — Перед тем, в бане, этот твой дикарь почти наткнулся на меня. И лишь в последний миг мне удалось протиснуться в проход, — добавил он искренне, торопливо, как бы стыдясь своих слов благодарности.
Дождь постепенно утихал. В воздухе запахло свежестью. По ложу ручья с гулким рёвом нёсся неистовый поток воды. Разрывая немногочисленные облака, на мгновение показалось и заходящее солнце, озарило кровавым цветом вершины скал, нависших над головами, после чего окончательно скрылось.
В сухости под навесом потрескивал огонь и приятно потеплело. Шесть мужчин и три женщины, съёжившиеся и сгрудившиеся вокруг него, понемногу впадали в дремоту, измождённые и обессиленные. Только Конан глядел в горящие угольки, размышляя о будущем, и в их зареве видел своё грядущее, полное кровавых сражений и побед, богатой добычи и красивых девушек с шелковистой кожей и ярко-красными устами.
Человек выжидающе стоял напротив Конана. Его массивный меч отражал ослепительные вспышки солнца. Шлем закрывал лицо, но решимость убивать и выживать сквозила из каждого его движения. Конан испытывал такое неоднократно, но теперь он почувствовал страх. Ужас, парализующий страх пред смертью. Но было тут и кое-что ещё. Какая-то жалость, опасение перед убийством того, другого.
Противник двигался по кругу, ступая бесшумно, словно хищная кошка. Нервы Конана натянулись, как струны. Противник не нападал, держась на расстоянии досягаемости клинка. И Конан снова содрогнулся. За все это время, может быть за минуту или больше, его соперник не допустил ни одной ошибки, а движения его были очень грациозны. Киммериец, словно боровшийся с отражением в зеркале, почувствовал восхищение противником. Будет жалко убивать этого человека. Если это вообще возможно.
Оба напали друг на друга внезапно и стремительно, словно кобры. Последовал смерч убийственных ударов. Конан и его противник поочерёдно обменивались ударами, проверяя защиту друг друга с такой скоростью, что обычным смертным вряд ли удалось бы вообще хоть что-то рассмотреть.
Воины молча отскочили друг от друга. Неестественную тишину нарушало только их учащённое дыхание. По груди обоих мужчин стекал пот — единственный признак физической нагрузки и одновременно огромной сосредоточенности.
Время потеряло свой смысл. Во всём мире остались только они двое.
«Теперь это действительно Жизнь», — пронеслось в голове у Конана.
Он перепробовал почти все фехтовальные трюки и уловки, которым за всё время разнообразной, хотя и короткой жизни научился. Соперник отражал их один за другим, копируя абсолютно во всём. Сам он атаковал Конана хаотично, делая совершенно непредсказуемые выпады, но без малейшей утраты устойчивости и равновесия. Он словно поддразнивал киммерийца, и этим выводил его из себя. Теперь же противник отразил удар, нанесённый ему слева, и варвар получил тягучий укол кинжалом в живот.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Величайший из героев Хайборийского мира неистовый Конан-киммериец продолжает скитаться по свету в поисках приключений и наживы. От золотых копей заснеженного Севера до жарких джунглей Куша, от бескрайних морей до жарких пустынь - повсюду гремит его имя, и враги трепещут, когда неукротимый варвар встает у них на пути.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неугомонный киммериец ни единого дня не может прожить без приключений. Вместе с Ночными Стражами – профессиональными охотниками на нечисть – он отправляется в далекое прошлое, во времена таинственного Роты-всадника, в поисках разгадки кровавой тайны. А по возвращении в Хайборию его захватывает водоворот еще более удивительных событий…
Кто-то открыл проход в какое-то жуткое измерение, откуда сквозит и лезут монстры. Снова старые знакомые – Вайд (ныне уже почти три или четыре года успешно пиратствующий на Западном океане, а до того три года просидевший в Лабиринте), прибывший для заделки дырки в Сферах Между Мирами, Тао-Тень и Лабиринт. А виноват во всем, естественно, злобный Тот-Амон. Много шума, ковырялок, беготни, политических и психологических заморочек, а также более чем загадочная личность, вполне могущая оказаться сыночком Вечного Героя от какой-то из многочисленных подружек молодости.