Конан и день льва - [57]

— У нас ведь есть опыт совместных операций тяжелой конницы и лучников, — напомнил он киммерийцу о своей вылазке к лагерю Аскаланте.

— Это, когда тебя Громель завел в трясину? — насмешливо спросил Конан. — Тогда тебе чудом удалось вырваться из западни, второй раз может не повезти.

Просперо насупился.

— Нашел о чем вспоминать, — обиженно сказал он, — ну, завел, было дело, зато как славно мы повеселились потом. В этот раз я взял бы, кроме боссонских лучников, еще и туранцев Сагитая.

— Туранцы у нас занимаются разведкой, — заметил Конан. — Хотя, я поговорю с Сагитаем, возможно, он сумеет выделить тебе сотню-другую своих людей.

Сагитай с полным пониманием отнесся к предложению Просперо.

— Мы сейчас не в степи, здесь густонаселенный край, местные жители сами сообщают обо всем, что нас интересует. Поэтому я могу выделить половину отряда в распоряжение Просперо, пусть пощипают Нумитора.

Взяв с собой две тысячи всадников, пятьсот боссонских лучников с сотником Авдомаром и двести пятьдесят туранцев, Просперо уже на следующий день отправился навстречу Молниеносному легиону. Только в этот раз боссонские стрелки не сидели за спиной у всадников. Авдомар отобрал тех, кто, хотя бы просто умел сидеть в седле и их самих посадил на коней. Опыт предыдущей вылазки показал, что стрелять на скаку боссонцы все равно толком не умели и, чтобы вести прицельную стрельбу, им надо было спешиваться. Кроме того, в прошлый раз в распоряжении повстанцев не было лишних лошадей, сейчас же недостатка в конях Повстанческая армия не испытывала.

Туранцы быстро разведали в каком направлении движется Нумитор, поэтому Просперо не составило большого труда незамеченным прокрасться к нему в тыл, тем более, что как выяснилось, Ульрик уже стал отклоняться к северу и между двумя армиями начал увеличиваться разрыв, достигающий сейчас восьми-десяти лиг. Легион Нумитора как раз втянулся в лес, и его обоз отстал. По обычаям ведения войн того времени, пехота на марше складывала копья, щиты, кольчуги и кирасы на телеги, а сама или уходила вперед или двигалась, не спеша, за обозом. Зная это, Просперо укрылся в лесу, а затем внезапным ударом отсек обоз от ушедшей вперед пехоты и конницы. Лучники быстро перестреляли часть быков, тянувших телеги, а затем приступили к разграблению самого обоза. Когда ушедшая вперед пехота возвратилась, заслышав шум боя, тяжелая конница Просперо атаковала мечников, у которых остались одни только мечи. Туранцы вели по ним прицельную стрельбу прямо с лошадей, а боссонские лучники спешились и тоже осыпали мечников Нумитора градом стрел. Если бы бой продлился еще полчаса от мечников принца остались бы одни только воспоминания, но их спасло появление тяжелой конницы, спешившей на помощь своей пехоте. Туранцы, давая возможность боссонским лучникам и всадникам Просперо отступить в порядке, непрерывно обстреливали тяжелую конницу Нумитора из своих коротких, но смертоносных луков, а затем рассыпались в разные стороны.

Собравшись в условленном месте, Просперо выслушал донесения командиров о потерях. У туранцев их не было, боссонские лучники потеряли несколько человек, упавших с коней, а у всадников убитых не было, но человек десять получили ранения.

Принц, примчавшийся на звуки боя, изрыгал проклятия на головы мятежников и запретил впредь своей изрядно поредевшей пехоте складывать оружие и доспехи на телеги, часть из которых оказалась поврежденными, а четвертая часть быков перебитой. Понимая, что это первая вылазка мятежников, но не последняя, он распорядился несколько тысяч тяжелой конницы выделить для охраны обоза. Все эти меры были правильными, но зато скорость передвижения легиона снизилась едва ли не вдвое. Это позволило Просперо обогнать войско принца и устроить засаду недалеко от места, где он должен был остановиться на ночлег. Хотя принц приказал оборудовать лагерь рвом и обнести валом, но обоз все равно пришлось оставить под усиленной охраной за пределами лагеря. Утром, как только начало светать всадники Просперо и туранцы атаковали дремлющую охрану обоза, а боссонские лучники горящими стрелами подожгли телеги. Когда солдаты принца прибежали тушить пожар, лучники произвели по ним несколько залпов, а затем вскочили в седла и ускакали на соединение со своими.

Может, быть потерь в этот раз оказалось и немного, но солдаты принца стали заметно нервничать. В самом деле, тяжело оставаться спокойным, когда из куста или из-за придорожного валуна вдруг с мягким шорохом вылетает стрела и впивается в шею идущему рядом товарищу. А лучники Просперо постоянно тревожили тыл и фланги Молниеносного легиона, не давая солдатам ни минуты покоя. Нумитор несколько раз бросал в погоню за ними тяжелую конницу, но кроме того, что его всадники загнали несколько десятков коней, это ни к чему не привело, лошади повстанцев с легкостью уходили от преследовавшей их тяжелой конницы.

Наконец, войско Нумитора подошло к Шамару. Когда до города оставалось не больше четырех лиг к Нумитору прибыл граф Каллиодис, который настоятельно не рекомендовал принцу вводить Молниеносный легион в Шамар.