Конан и день льва - [16]

Все это следовало хорошо обдумать…

Киммериец же, молча потягивая вино из кубка, думал совсем о другом. Он размышлял над уроком, полученным от Троцеро и, хотя ему не особенно нравилось, когда другие тыкали его носом в допущенные им ошибки, вынужден был признать, что стратег из него никудышний. Если даже Просперо в стратегии разбирался не в пример лучше него, то этот недостаток следовало устранять. Конан дал себе слово следовать во всем мудрым советам Троцеро и научиться мыслить, как сам граф.

Один Просперо ни о чем таком не думал, вспоминая молоденькую красавицу горничную, в объятиях которой он провел всю ночь, и мечтал, что нынешнюю ночь проведет не хуже.

* * *

В то время, как пуантенский владыка предавался размышлениям о Каллиодисе, сам граф находился в своем дворце на другом конце Аквилонии в кругу тех самых единомышленников, которых вспоминал Троцеро. Самый старший из них Дариус Витус, седобородый толстяк лет под шестьдесят с венчиком седых волос на голове, был владетельным графом Хостина, небольшого городка к северу от Тарантии. Донат Виталис, брюнет лет под сорок, был известен в Аквилонии как владелец обширных виноградников за Тайбором, где ему принадлежал город Нион, знаменитый своими винами. Сервий Неро владел городом Туарном в окрестностях большой излучины Хорота и прилегающей местностью, а самый молодой из них Аллар Кастор являлся наследным графом Артании, провинции, в месте впадения Тайбора в Хорот.

Сейчас Каллиодис собрал их в своем дворце в Тарантии под предлогом заключения нескольких торговых соглашений, хотя разговор у них шел совсем о другом. После организации побега киммерийца из Железной Башни, граф на время потерял его из виду. Туранец Сагидай никому не выдал тайну Конана, поэтому в Тарантии в окружении Нумедидеса долгое время все считали беглого генерала погибшим. Каллиодис тоже почти убедил себя, что его план провалился, когда внезапно получил по голубиной почте сообщение от своего лазутчика в Кордаве о пленении киммерийца и о суде над ним. По странному стечению обстоятельств, лазутчиком этим был тот самый Кесадо, который одновременно являлся и информатором Троцеро. Каллиодису о суде над Амрой Кесадо сообщил просто в порядке информации, когда уже каким-то образом вмешаться в судебный процесс было поздно. Все же граф потребовал доносить ему обо всем, что связано с киммерийцем и, узнав о его бегстве с помощью пуантенца Просперо, сразу понял, что они намерены укрыться в Пуантене. Граф с облегчением воспринял эту новость, хотя и предполагал, что Троцеро может начать свою игру и помешать осуществлению его планов. Все же он знал, что Троцеро в Аквилонии многие побаиваются и ему не доверяют, поэтому вырвать инициативу из рук пуантенского властителя было еще не поздно. Именно для этого он и пригласил к себе своих единомышленников, так как, по его мнению, настала пора переходить к активным действиям.

— Король в своих безумствах переходит все границы, — сказал Дариус Витус, отирая влажный лоб шелковым платком. — Ему уже мало своих шлюх, так он устроил настоящую облаву на молоденьких девушек. Стоит какой из них появиться на улице без надежной охраны, как стража хватает ее и тащит во дворец.

Каллиодис молча кивнул, он знал о том, что уже похищено несколько дочерей даже у не особенно влиятельных баронов.

— Говорят, у короля появился какой-то колдун, Туландра Ту, — заметил Сервий Неро, пригубив серебряный кубок с выдержанным аквилонским вином. — Я его мельком видел, правда, издали. Малопривлекательная личность, скажу я вам.

— Он может помешать нашим планом! — с беспокойством произнес Донат Виталис. — Не люблю я этих колдунов. Брр! — даже поежился он.

Каллиодис, видя, что разговор уходит в сторону от главной темы, ради которых они собрались, поспешил направить его в нужное русло:

— Именно поэтому нам необходимо переходить к активной стадии подготовки восстания против короля. По моим сведениям опальный генерал Конан уже объявился в Аквилонии и он на свободе. Нужно решать доверим ли мы ему возглавить восстание или нужно искать другую кандидатуру.

Аллар Кастор, которому едва исполнилось двадцать пять лет, не вмешивавшийся до этого в разговор старших, отставил кубок в сторону и с сомнением в голосе спросил:

— Но стоит ли доверять этому Конану? Он ведь по своей натуре варвар. Уверен ли ты, Каллиодис, что, взойдя на трон, он станет послушным исполнителем твоей воли?

— Нашей, ты хотел сказать, — лицемерно поправил его граф.

— Нашей, твоей, не столь уж важно, — пожал плечами Аллар Кастор. — Гораздо важнее, что, прибрав к рукам власть, он может в первую очередь избавиться от тебя или нас всех, как не раз уже бывало в подобных случаях.

Витус, Неро и Виталис переглянулись между собой. Вопрос, который озвучил сейчас их молодой коллега вертелся на языке у каждого.

— Не думай, дорогой друг, — ответил Каллиодис, — что меня самого не тревожит этот вопрос. Я много размышлял над этим и пришел к выводу, что понадобится надежная система сдерживания его амбиций, чтобы он был послушным исполнителем нашей воли. В первую очередь его следует окружить нашими людьми уже сейчас, чтобы, взойдя на трон, он им полностью доверял и выполнял их советы. Прежде всего я имею в виду канцлера. Вибий Латро скомпрометировал себя служению Нумедидесу и он должен уйти. Думаю, я ему в этом помогу, есть у меня одна задумка…