Кому же достанется кровать? - [16]

– Может быть.

Абонент отсоединился. Джеймс повесил трубку и дал себе слово больше никогда не прикасаться к этому чертову телефону.

– Так-так, – раздался ехидный голос.

Джеймс убрал руку и посмотрел вверх на кровать. Лицо ее было прямо на краю матраса, и она походила на кошку, добравшуюся наконец до сметаны.

– Кто бы мог подумать, что Джеймс Вольф способен лгать близким? – Она подалась вперед, отчего ее губы оказались почти у него перед глазами. – «Уезжаю послезавтра». Вчера ты сказал мне, что у тебя двухнедельный отпуск.

– Я устал. Нет желания опять куда-то ехать.

– Лгун. – Глаза ее сверкнули, ему показалось, она все понимает.

– Это ужасно?

– Конечно. Не хочешь видеться с семьей?

Джеймс мечтал закончить разговор на эту тему как можно скорее.

– Разве ты всегда говоришь правду?

– Нет, разумеется.

На губах появилась очаровательная улыбка. Джеймс желал видеть ее снова и снова. А потом целовать эти губы. Он протянул руку и коснулся ее подбородка.

– А я, значит, не могу соврать?

– Ты же пай-мальчик, не забывай. – Глаза ее потемнели.

– Оказывается, в тебе много плохого, а мне показалось, ты тоже пай-девочка.

– Опять заигрываешь со мной? Или смеешься?

– Когда ты так близко, сложно удержаться. Странно, как просто заставить тебя покраснеть. Плохие девочки так быстро не краснеют.

Щеки ее пылали.

– Я научилась этому за кулисами.

– Дорогая, ты должна быть не за сценой, а на переднем крае, у рампы. Или в самом центре.

– У меня много других талантов.

– Других? – Он рассмеялся и покачал головой. – Смотрю, у тебя на все есть ответ.

– Я умею защищаться.

– Посмотрим. – Он обхватил ее за шею. – А также увиливать. Или какое слово тебе больше понравится.

– Мне нравятся слова «решительность» и «уверенность».

Джеймс приподнялся и сжал другой рукой ее плечо. Теперь вырваться ей не удастся. Ему этого не хотелось. Сейчас он мечтал быть рядом с ней. Пожалуй, ему не помешает научиться увиливать.

– А слово «желание» тебе нравится?

С ее лица сошли все краски.

– Так вот что тебе нужно.

– Только мне? – пробормотал он, с трудом сдерживаясь, чтобы не прижать ее к себе.

– У нас с тобой разные желания, – прошептала она.

– Разве?

Он тянул ее к себе, пока она не соскользнула с матраса прямо на него. Кейтлин вскрикнула, но он был готов к этому. К тому же мышцы у него всегда были хорошо развиты.

Кейтлин уперлась руками в пол и приподнялась прямо над его головой. От этого остальные части ее тела лишь сильнее прижимались к нему. Она вскрикнула, почувствовав его напряжение. Но он положил руку так, чтобы она не смогла пошевелиться. Второй рукой стал тянуть к себе. И тянул до тех пор, пока губы их не встретились.

Кейтлин вскрикнула и приоткрыла рот. Он решительно и жадно припал к ее жарким губам.

Поцелуй захватил обоих. Он не был нежным и осторожным, скорее диким и ненасытным.

Его язык требовательно проникал все глубже, словно не мог насладиться в полной мере. Пальцы теребили ее волосы, ему нравилось прикасаться к этому шелковистому золоту, дурманил исходивший от нее аромат. Кейтлин ощущала, что разочарование после телефонного разговора еще не прошло, понимала, он использует ее, чтобы развеять тучи в душе.

Впрочем, все равно. С ее стороны все тоже не бескорыстно. Это самые приятные чувства, какие ей довелось испытать в последнее время, и она отчаянно стремилась к ним. Внутри тлел огонь, и Джеймс умело заставил его разгореться. Она жаждала наслаждения, способного дать столь необходимое облегчение. Каждое прикосновение отдавалось дрожью.

Ее состояние начинало походить на эйфорию. И причиной тому Джеймс. Все ее мысли связаны лишь с ним. В его поцелуях не было нежности, как, впрочем, и желания соблазнить. Только голод, яростная жажда близости. Страсть. Одного поцелуя ему недостаточно, как и двух, даже трех. Обеими руками он обхватил ее голову и продолжал целовать. В какой-то миг Кейтлин тихо застонала, ощущая его каждой клеточкой тела, оно потянулось к нему, желая наслаждения.

Казалось, она умерла и вновь возродилась. От тесного контакта стало жарко и влажно. Она раздвинула ноги, чтобы полнее ощутить его волнующее напряжение. От прикосновения к его жаркой гладкой коже огонь разгорался сильнее.

Она хотела его. Хотела, хотела, хотела. Кейтлин опять застонала, желая, чтобы он не останавливался только на поцелуях. В этом стоне было сожаление, что все происходит слишком медленно.

На ней лишь его футболка, на нем трусы. Одежда показалась возмутительной преградой. Она извивалась в его объятиях, стараясь направить его возбужденный член туда, где ему следовало быть, и проклинала мешавшую этому ткань. Если бы не это, он уже был бы в ней, они вместе устремились бы к блаженству. Рука Джеймса скользнула ниже по ее спине, обнаженному бедру, затем вверх по ягодицам. Обнаружив отсутствие белья, он громко застонал, и его тело отреагировало инстинктивным напором. Оба застыли на несколько мгновений, пока она не открылась ему, приглашая идти дальше.

В следующий момент Джеймс неожиданно выругался и остановился.

– Хватит.

Она удивленно оглядела его обнаженное тело. Что он задумал? До оргазма оставалось несколько секунд, он ей так необходим!