Кому на руси жить - [11]

- На свою погляди, – буркает Миша и принимается мудрить с тряпкой.

Прикрылись мешковиной как полотенцами после бани с узлом на бедре, снова вышли на жаркое солнышко. Пощурились, огляделись, да и наглядели в скошенной траве дорожку колесами наезженную, от реки в сторону леса весело бегущую. Решили, что на пустынном берегу нам ловить нечего, надо топать до людей по этой самой дорожке, ждать неизвестно чего и ночевать в землянке совсем не улыбается.

Впереди, сверкая белыми, наетыми икрами, топает Миша. Идем мы таким макаром километра четыре. Дорожка сначала приняла близко к лесу, затем отбежала к кромке ржаного поля, после чего нырнула в поросший диким кустом овражек. Все облака укатились влево от нас, стало еще жарче, я начал опасаться, что сожгу себе шкуру, хоть и выглядит она неплохо загоревшей. В небе наперебой щебечут птахи, пахнет разнотравьем, стрекочут кузнечики, жужжат пчелы, лепота, одним словом. В такую пору не пыхтеть куда-то на своих двоих, а на пляже с пивком валяться. Ну, ничего, надеюсь не долго нам бродить осталось, должны бы уже куда-нибудь да прийти.

Едва наша дорожка под небольшим уклоном вверх выскочила из овражка, мы наталкиваемся на деревушку, компактно расположенную на пригорочке возле опушки редкоствольного соснового бора. Из-за густой, обволакивающей все селение зелени почти не видно домов, издали я насчитал не больше шести жилищ. Нам больше и не надо, цивилизация сейчас всюду и договориться с людьми можно везде. Однако, живописное местечко, достойное кисти члена союза художников, не меньше. Красиво как в сказке.

Не сговариваясь, мы прибавляем шагу, ноги сами понесли нас к человеческому жилью как верблюдов к оазису в безводной пустыне.

- Ничего не замечаешь? – спрашивает на ходу Миша.

- Нет, а должен?

- Столбов нету.

- Каких еще столбов? -спрашиваю.

- А никаких. Ни телефонных, ни электрических.

Точно. Ни одного столба, ни одного провода к деревне не ведет.

- Может, с той стороны, не видно нам, – делаю смелое предположение

- Может, – не очень уверенно жмет плечами Миша.

Дорожка в деревню проходит под двумя огромными липами, соединившими свои пышные кроны, образуя тем самым некое подобие высокого, арочного свода. Возле этих лип возится с какой-то деревяшкой полуголый пацан лет одиннадцати. Нас он заметил давно, делал вид, что занят, а сам украдкой наблюдает, пока мы подойдем ближе.

- Э, малой, телефон у вас где? – спрашиваю ласково, приблизившись к мальчугану.

Парнишка в полном ступоре с минуту нас разглядывает, затем разворачивается на черных от въевшейся земли пятках и молчком чешет в деревню.

Блин, напугали мальца видом своим непотребным, он теперь бог весть что про нас подумать может. Психику бы не надорвал. Хотя современного ребенка трудно чем-то напугать до мозгового расстройства, он ужастиков всяких пересмотрел больше, чем книжек прочитал. Городские дети, по крайней мере стопудово такие, не знаю насчет деревенских. Да и этот может не местный совсем, а к бабушке на каникулы приехал.

Вступаем под тень лип, медленным шагом ползем по главной деревенской улице. И тут нас поджидает культурный шок. Со стороны деревенька казалась вполне себе обычной, старой, русской, каких тысячи, но вблизи оказалось, что слово «старая» к нашему случаю подходит едва ли. Видел я деревни, сам в деревне родился и рос, но такого убожества лицезреть еще не доводилось. Найденную нами на берегу землянку я отнес к частным случаям, мало ли какие тараканы в голове у построившего ее хозяина, да, видно, тут по всей деревне у всех нехилые закидоны. Ни одного нормального дома! Сплошь полуземлянки и врытые в грунт сараи древней постройки. Не старой, не ветхой, а именно древней, чтоб в наше время так строили еще поискать надо. Крыши, где соломой крытые, где дерном каким-то обложены, оконца крохотные, трубы печные не торчат. Заборов почитай, что нет, они везде низкие, перешагнуть можно, но курица не убежит.

Ан нет, соврал я, вот домик достойный, в саду яблоневом прячется. Прямо в середине деревушки. Калиброванного, светлого бревна, с выкрашенной красным тесовой крышей, оконца все те же махонькие, зато ажно шесть штук на широком фронтоне, какой-то особой резьбы по дереву не наблюдается.

Во дворах, что мы прошли ни души. Кроме того пацаненка мы вообще никого не видели. Квохчут по сараям куры, шумят невидимые коровы, где-то ржанул коник. Человеческое присутствие ощущается, но не очевидно.

- Пойдем, стукнем, – на крутой дом показываю. – Уж тут-то должен быть телефон, поди, не на краю света живем.

Приблизились. Надел обширный, соток тридцать, не меньше. Несколько сараюшек, колодец. Полуземляной этаж у дома все же есть, подвальное хранилище для урожая, наверное, на второй ведет крытое крыльцо с правого сбоку. На дворе опять же никого не видать, будто вымерли все, даже собаки с кошками.

Скрипнула под Мишиной ногой первая ступенька крыльца. Дверь тотчас отворилась и на площадку вышла пухлая лицом тетка лет пятидесяти, в выбеленной холщовой рубахе и такой же непонятной юбке до пят. Уставилась на нас, глазами хлопает в непонятках абсолютных.

- Добрый день, мадам, – вежливо так говорит Миша, с нотками извинения в голосе. – Нам бы телефон, домой позвонить, чтобы забрали, туристы мы, от своих, знаете ли отстали, пока купались, одежду нашу кто-то спер.