Комсомол имени Летова - [46]

Спасло меня только то, что мы слегка опоздали. Подойдя на место, мы застали ментов за работой. Отведавшие яиц и прочих продуктов либералы активно помогали им задерживать наших камрадов. Как рассказали Ложкины, самый крупный их представитель, амбалище с наклеенной бородой (видимо, попытка спародировать Фиделя), нашел себе равного по силам в лице нашего 13-летнего активиста Никиты и за волосы оттащил его в автозак. Оппозиционеры, мать их! При таком раскладе кадетам вступать в игру было слишком опасно, да и возможности, по сути, не было. Они строем отправились по домам, а мы привычно поехали в ОВД. Псевдобородач еще и пытался накатать заяву на Цезаря, но под давлением своих же все-таки одумался. Оборона Кубы прошла без потерь.

А в последний день месяца состоялась акция, которую мы пытались провести еще зимой. К сожалению, тогда произошла утечка информации, но 31‑го мая АКМ все же сумел проникнуть туда, куда хотел. В Кремль.

Увы, я не смог туда попасть, поскольку пропускать письменный экзамен после предупреждений декана было совсем не вариант. Поэтому просто салютую героям, которые это сделали. Антипрезидентский митинг на Соборной площади и баннер «Путин, пора уходить!» на колокольне Ивана Великого — это просто шикарно! Сотрудники ФСО, проморгавшие вылазку, очень жестко отыгрались не только на активистах, но и на журналистах, обвиняя их в том, что они не слили информацию. Как обычно, насилие в отношении представителей пятой власти только способствовало максимальному освещению акции. Цезарь получил свои дежурные десять суток, остальных отпустили со штрафами. Была лишь одна серьезная ложка дегтя — против Генвала возбудили уголовное дело по 213‑й статье, якобы он принес с собой бутылку бензина и пытался поджечь Кремль. Понятно, что обвинение было бредовым, но прокол с бутылкой имел место быть. Ее взяли, чтобы гарантировать быстрое сгорание портрета Путина, однако набежавшая охрана сорвала сожжение в принципе. А бутылка осталась и теперь грозила превратиться в тюремный срок для нашего товарища. Хорошо, что Гену хотя бы отпустили под подписку. Борьба продолжалась.

Обыкновенный нашизм

Мы боролись с государством, а оно с нами. И не только мы пытались искать новые формы борьбы. Помимо внутренних проблем в виде реакции на антисоциальные реформы, власть была напугана «оранжевой» революцией в соседней Украине. Видя, что к полицейщине оппозиция уже привыкла, а проплаченные жополизы вроде «Идущих вместе» не вызывают у народа и малейшего намека на доверие, в администрации президента озадачились разработкой нового проекта. Получился мутант, настоящий монстр Франкенштейна, способный как ликовать в честь власти, так и исполнять карательную функцию. Так в нашу жизнь вошло движение «Наши».

Лидером нового движения, правда, остался уже набивший оскомину Вася Якеменко, ранее возглавлявший «идущих». Но новизна заключалась не в первом лице организации. Буквально за месяц произошло несколько нападений на активистов НБП[6] и «Яблока». Формально «Наши» не брали на себя ответственность за эти инциденты, однако в их брошюрах эти организации были четко названы враждебными. АКМ и вовсе был назван фашистской организацией вместе с НБП[7] и РНЕ. Поскольку у нацболов уже два раза громили штаб, а живых РНЕшников в ту пору найти было сложно, было очевидно, к кому эскадроны смерти придут в ближайшее время. Мы стали готовиться.

По журналистским каналам прошла информация, что к нам будет заслан нашистский провокатор. Поэтому я стал вдвойне придирчиво относиться к приходящим новичкам. Цезарь в этом плане был куда более беспечен. В один день он довольно спокойно принимал в организацию персонажа, представившегося Мишей. Меня же этот паренек на фанатской моде несколько напряг, и я устроил допрос с пристрастием. На идеологические вопросы и многие хорошие будущие активисты порой мычат. Стиль в одежде — тоже вопрос неоднозначный, Ваня Купец вообще в свое время пришел вступать с нашивкой власовского триколора на рукаве, темнота вещь простительная. Ключевым стал мой вопрос о том, как неофит на нас вышел. Он долго мялся и выдал что-то в духе, что увидел граффити. Я, глянув в заполненную анкету, решил подсказать: «У МАДИ, наверное?». Да, с облегчением сказал Миша. Да вот только я точно знал, что у МАДИ граффити сделать невозможно, ибо там забор решетчатый. По совокупности факторов все было очевидно. Мы попрощались с Мишей и больше ему никогда не звонили.

Однако и это не смогло уберечь от нарастающего террора. Первым прыгнули на Цезаря. Перед Первомаем в родном Нагатинском Затоне на него напало несколько человек, внешне похожих на футбольных хулиганов. Серега парень, мягко говоря, крепкий, но шансов не было. С первомайской трибуны он выступал с фингалом под глазом и кровоподтеками на лице. Почерк нападения (толпой, с использованием футбольных фанатов) был чисто нашистским.

Мы решили провести контракцию. На 15‑е мая был назначен митинг-презентация нашистов. Эти твари еще и посмели назвать свое движение антифашистским! А на мероприятие собирались согнать ветеранов, которые должны были вручать их активистам гильзы на веревочках как «символ преемственности поколений». («У меня таких трофейных гильз уже пять!» — хвастался позже боевыми трофеями веселый Слава Гусев). Опять используют Победу, в этот раз совсем отвратно, для белого и пушистого пиара погромщиков. Мы решили нанести визит вежливости, прекрасно понимая, что здесь не выйдет как с «идущими».