Компромат - [10]
— Во-первых, я никогда не езжу на метро, только на троллейбусе, а во-вторых, что ты от меня хочешь? — холодно и на удивление спокойно возразила Клавдия.
— Чтобы ты поняла одну простую вещь — все вокруг изменилось, стало не таким, как десять, двадцать лет назад. Мышление у людишек теперь новое, новые идеалы. Нет больше равенства и братства, никого не волнуют голодающие дети Кампучии. Ма, одну просьбу выполнишь?
— Говори… — насторожилась Клавдия.
— Не тормози меня, ма.
— В каком смысле?
— Ну… прекрати читать мне нотации, учить всяким глупостям типа «гуманизм, мир и дружба между народами». — Ленка прислонилась к стене, будто перепалка с матерью отняла у нее последние силы. — Другая я… Совсем другая… И когда вырасту, никогда в жизни не буду париться в этом вонючем метро. Из принципа. У меня будет своя машина. Шикарная машина с откидным верхом, ядовито-красного цвета. Не подумай, я не на богатого любовника намекаю… Я добьюсь успеха сама. Только не тормози.
— Я не езжу на метро! — рявкнула Клавдия, словно из всего, что она хотела сказать дочери, это было самым главным.
Ленка смолкла. В прихожей наступила напряженная тишина. Мать и дочь не мигая смотрели друг другу в глаза и с возрастающим ужасом понимали, что с каждым днем, с каждой минутой, с каждым мгновением они отдаляются друг от друга, расходятся в разные стороны. Что же будет дальше?
В тишину ворвалась трель телефонного звонка. Немного помедлив, Клавдия подняла трубку. Услышала возбужденный мужской голос:
— Вот, значит, вы как? Дружба дружбой, а служба службой? Ну спасибо вам! Огромное вам спасибо.
— Это кто?
— Конь в пальто! — голос на другом конце провода злился, срывался на крик. — Мишка на севере!
— Ах, Михаил… — Это был телеоператор Подколзин, с которым она рассталась только что. — Не узнала, богатеньким будете. Что случилось, Мишенька?
— О, опять, — хмыкнула Ленка. — Коронное «что случилось». Как же без него?
— Да идите вы к едрене фене! — продолжал кипеть гневом Михаил. — Ей-богу, не хотел звонить. Не хотел! Но не выдержал! Вы мне только объясните — зачем? Что, нельзя было как-то по-другому, каким-то другим способом?
— Что «другим способом»? — Тело Клавдии напряглось, будто неведомая сила сковала ее позвоночник. Нет сомнений, на этот раз действительно что-то случилось. Что-то серьезное.
— А вы не знаете? — обидно засмеялся Подколзин. — Чайником прикидываетесь?
— Никем я не прикидываюсь…
— Ага, и скажите еще, что не по вашей наводочке ко мне гости пожаловали?
— О чем вы, Миша? — Дежкина крепко сжала в ладони телефонную трубку. — Клянусь вам… Я ничего… Я пришла домой десять минут назад…
— А пять минут назад ко мне пришли двое милиционеров и потребовали кассету. Ту самую кассету.
— Я не имею к этому никакого… — опешила Клавдия. — И вы отдали?
— Отдал, черт вас побери!
— Но как они аргументировали?
— Дубинкой по башке, вот как!
— Че такое? — увидев, как у ее матери вытягивается лицо, испуганно спросила Лепка.
— Иди на кухню, — бросила ей Клавдия Васильевна. — Суп на плиту поставь.
Девчонку как ветром выдуло из прихожей.
— Они предъявили удостоверения?
— Предъявили, — негодовал Подколзин. — Иначе фиг бы я их впустил. Двадцать первое отделение милиции, Бобров и Соколов. Ну скажите, кому понадобилась эта пленка? Кому, мать вашу за ногу?
— Не отходите от телефона, — попросила Дежкина. — Я вам перезвоню.
Через мгновение она связалась с Чубаристовым (на счастье, Виктор Сергеевич засиделся в своем кабинете), и тот оперативно разыскал телефон майора Рогожина, начальника двадцать первого отделения милиции. Еще через минуту Рогожин был на проводе. Дежкина представилась и потребовала у майора объяснений по поводу случившегося на квартире у Михаила Подколзина.
— Странно… — промямлил начальник отделения. — Впервые слышу. Вы можете назвать фамилии оперативников?
— Бобров и Соколов.
— У нас нет таких… — ответил Рогожин. — Журавлев есть, а Соколова и Боброва точно нет. Ошибочка вышла, мадам.
— Это мы проверим, — пообещала Дежкина.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Пятница. 6.14–8.23
Федор позвонил в начале седьмого утра, как раз тогда, когда Клавдия Васильевна уже проснулась. Благоверный каялся, что не дал о себе знать прошлым вечером (мол, поблизости не было телефона), и обещал объявиться к полудню.
— Целый «лимон»! — возбужденно говорил он. — Представляешь, целый «лимон».
— Представляю… — кивнула Дежкина, будто Федор мог видеть этот кивок. — Молодец.
Врал ли муженек или же говорил правду? На самом деле он приводил в порядок чью-то «тачку» или же… Впрочем, Клавдию это мало беспокоило, а честнее сказать, ей было на это ровным счетом наплевать. Прошло то время, когда она испытывала страдания, кусала губы и рыдала в подушку, подозревая мужа в измене. Давно была перейдена та грань, за которой не оставалось ничего, кроме равнодушия и, быть может, толики сострадания. Привычка — вторая натура…
За окном в желтом луче уличного фонаря поблескивали искорки первого снега. Вот и зима настала, а ведь кажется, что лето еще было вот-вот, пару дней назад. Зябко. И тапочки куда-то запропастились. Босиком она пошлепала в ванную. Из Ленкиной комнаты доносился тоненький храп.
«Прокуратура против мэрии!» — под таким заголовком московские газеты опубликовали запись телефонного разговора прокурора города с крупным чиновником из мэрии. Каким образом этот материал попал в прессу? Следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина выходит на главного организатора целого ряда преступлений, следы которых ведут в городскую прокуратуру.
Когда обаятельная женщина и опытный следователь горпрокуратуры Клавдия Дежкина получает от начальства задание найти чью-то пропавшую собаку, возмущению ее нет предела. Что стоит за этим полуиздевательским поручением? Непрофессионализм, который стал нередким в правоохранительных органах? Извечное мужское пренебрежение к женщине-коллеге? Добро бы еще пропавшая собака была породистой, а то так, дворняжка… Но вскоре Дежкина выясняет, что «дворняжка» эта специально обучена для поиска наркотиков, что пропажа ее тянет за собой целую цепь серьезнейших преступлений.
Добропорядочное семейство решило перевезти на землю обетованную прах отца. Однако когда вскрыли могилу, в ней обнаружили еще два скелета. Кем были эти незаконно захороненные здесь люди? Почему они оказались в чужой могиле? Раскрытие этого, казалось бы, безнадежного дела поручено следователю по особо важным делам Московской прокуратуры Клавдии Дежкиной и молодому стажеру Ирине Калашниковой. В ходе расследования вскрывается криминальная история, произошедшая много лет назад на одном из московских кладбищ.
Едва следователю по особо важным делам Московской городской прокуратуры Клавдии Дежкиной остается сделать последний шаг к раскрытию преступлений прокурора Малютова, как она сама оказывается за решеткой. Но совершенно неожиданно ее злейший враг Малютов обращается к ней… за помощью.
Героиня сериала, «госпожа следователь» по особо важным делам Московской городской прокуратуры, Клавдия Дежкина расследует убийство актера одного из местных театров. Поначалу дело не кажется сложным: убийца задержан на месте преступления, личность заказчика известна… Но неожиданно из материалов следствия исчезают некоторые документы и вещественные доказательства. Предполагаемый убийца обнаружен в тюремной камере с перерезанным горлом. К тому же Дежкиной становится известно, что в квартире убитого актера был устроен настоящий притон, оборудованный скрытыми камерами…
На этот раз следователь по особо важным делам Клавдия Дежкина расследует дело проститутки, обвиненной в краже у иностранцев крупной суммы в долларах. К тому же девушка оказалась причастна ко всему, что происходило в притоне, организованном в квартире одного известного актера, убийство которого считалось уже раскрытым. Именно в этой квартире находился тайник со свинцовыми стенками, содержащий видеокассеты с компроматом. Следы ведут в саму городскую прокуратуру.
Мой дед был тем еще хранителем тайн и я несколько лет строил планы, как попасть в Чернобыльскую зону, вернуться в Припять, чтобы разгадать его секреты. Теперь со мной его дневник, походной рюкзачок и личный сталкер, в которого я вот-вот втрескаюсь по самые уши.
Когда к следователю Бурову обращается студентка юрфака с просьбой возобновить дело Рубцова, её отчима, он соглашается неохотно: слишком всё очевидно. Пять лет назад в загородном пансионате скоропостижно скончался главный ревизор фирмы «Донатор» Игорь Матвеевич Ларичев. Некоторые обстоятельства позволяли предполагать, что речь шла об убийстве. Главный подозреваемый бухгалтер Рубцов умирает буквально перед самым своим арестом — повесился в душевой пансионата. Все улики были налицо, и дело быстро закрыли. Однако в процессе нового расследования всплывают новые улики, и следователю Бурову вместе с юной помощницей предстоит выяснить, какие доказательства — подлинные, имело ли место убийство и кто настоящий преступник.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.
Влекомов, сотрудник оборонного НИИ, посещает бывшую супругу с намерением вкусно поесть и немного выпить. Выясняется, что бывшая увлеклась идеей быстрого обогащения путем призовой торговли. Пытаясь её образумить, Влекомов сам впутывается в сомнительное дело, собирая компромат на организаторов.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.