Компиляция. Введение в патологическую антропологию - [8]

Шрифт
Интервал

Так что этот ангел лишь фиксирует события, по возможности примечая то, что он сможет использовать для решения своих собственных задач.

Таково допущение дня. Завтра увидимся.

Ангел

Из всех ангелов, когда-либо сотворенных Господом Богом, этому ангелу повезло меньше прочих. И чином ангельским он не вышел, и работенка ему досталась, прямо скажем, паршивая. Если его собратьям доводилось быть ангелами-вестниками, ангелами Смерти, ангелами Возмездия, иметь дело с гениями и пророками, то на попечении этого ангела находилось самое ничтожное человеческое отребье. Вокруг и с подачи его коллег кипели страсти, возводились и рушились храмы, зарождались, взрослели и вымирали народы и восторженные небесные светила плясали чумовой краковяк. А этого ангела окружало дремучее болото. Одни и те же унылые звезды, один и тот же бестолковый и безликий контингент. Ангел не запоминал имен тех, с кем работал. Вряд ли он вообще знал, что у них есть имена.

За что ему достался такой удел, ангел не задумывался. Ему и в голову бы не пришло возмутиться и потребовать себе лучшей доли. Он просто делал свое дело, как умел. Умел плоховато, но своеобразно. Крайне своеобразно.

Вчера у ангела было полно забот. Так всегда бывает, когда приступаешь к новому проекту. Смешно: отчетливо представляя себе финал, никогда не знаешь, с чего начать… Даже когда поймешь, на какие клавиши нажимать и за какие ниточки дергать, начало по-прежнему остается проблемой проблем. Да если еще и с фантазией кисловато…

Поэтому ангел полагался на удачу. Благо, ангелам, в отличии от смертных, она улыбается непрестанно. Как правило, за счет самих же смертных. Издержки обладания свободой воли…

Ангел просто болтался между небом и землей, ожидая, когда что-нибудь произойдет. Глазел на то, на се… Обычный зевака. Даром, что ангел.

Тот самый невнятный шепот удачи ангел услышал, пролетая над деловой частью города. Удача бормотала на 57-м этаже стеклянного небоскреба, сверкающего на солнце, как только что облизанный леденец. Запах от небоскреба исходил приторный. Пахло шикарными галстуками, дорогими блядьми и головокружительными деньгами.

Повинуясь призыву удачи, ангел слетел к нужному ряду окон и, определив то из них, от которого смердело деньгами и блядьми резче прочих, прилепился к стеклу. Потом, вспомнив о природной своей бесплотности, проник вовнутрь и обосновался на тяжелой бронзовой люстре.

В помещении находилось двое мужчин. Первый из них вольготно расположился на безразмерном кожаном диване, поглаживая ручного хорька, свернувшегося рядом с ним калачиком.

Второй стоял на почтительном расстоянии, аккурат под люстрой, и, по всему судя, делал доклад:

— …ничего не осталось. Винс, похоже, больше не боец. Головой повредился. Заикается и глазом дергает постоянно. И хихикает все время. Как дурень хихикает. Иногда отключается, скалится, что твой пёс, и будто внутрь себя смотрит. А потом снова хихикает. Жуть.

— Не ссы, Джейк. Это его жуть. До тебя этой жути дела нет. Ты уверен, что все произошло случайно?

— Уверен, сэр. Аналитики по-всякому раскидывали. Вероятность намеренного вмешательства полностью исключена.

— Что с парнем? Нашли?

— Разумеется, сэр!

— Кто таков?

— Обычный панк, сэр.

— Не нравятся мне панки, Джейк. Воняют… Знаешь, Джейк, за что я люблю хорьков? — спросил первый, взял хорька за шкирку и, подняв его на уровень глаз, повернул мордой к себе.

— Нет, сэр! — ответил второй.

— Я люблю хорьков — продолжил первый, пристально разглядывая своего питомца — за то, что вонь этих животных способна спасти им жизнь. Догадываешься, почему так происходит?

— Скажите, сэр!

— А потому, что хорек знает, когда нужно вонять. Все остальное время это на редкость чистоплотный зверь. Никакого неприятного запаха. Вообще — ни-ка-ко-го запаха. Чего не скажешь о нашем приятеле. Этот воняет постоянно. Даже здесь чувствуется. Полагаю, если его не станет, нам это зачтется за добродетель. Как считаешь, Джейк?

— Согласен с Вами, сэр.

— Раз согласен, отправь пару мальцов, пусть его определят. Но только так, чтобы парень перед смертью хорошенько обделался. Проявим великодушие, позволим вонючке напоследок повонять от души. Все, Джейк, ступай.

— Да, сэр, — сказал второй, по-военному четко развернулся и покинул помещение.

Первый бережно опустил хорька обратно на диван, встал, потянулся, хрустнув суставами, и прошел к огромному, во всю стену окну, за которым томно извивался в мареве выхлопных газов большой город.

«Фата моргана, мать ее!» — подумал первый. Затем он посмотрел вниз, на оживленную улицу, по которой туда-сюда сновали курьеры, спешили на ланч мелкие клерки и торговали несуществующими тайм-шерами уличные фармазонщики. На лице первого образовалась брезгливая усмешка.

Ангел отделился от люстры, подплыл к первому и завис рядом с ним. Ангел так же глянул вниз. Ангел не заметил внизу ничего, что могло бы вызвать брезгливость. Ангел пожал плечами и выскользнул во вне.

Начало было положено.

Рабочий дневник

Несколько смешных вещей… Любой конструктивный, с точки зрения человека творческого, процесс основан на паре-связке деструктивных предпосылок. Причем предпосылок этих требуется не столь уж и много. В конечном счете все сводится к двум основным понятиям — чувство и желание. При желании основные чувства можно пересчитать по пальцам. Пальцев двух рук вполне достаточно. С желаниями и того проще. Их всего два. Либо усилить чувство, либо его истребить. Иные особо выдающиеся мыслители идут еще дальше, низводя все человеческое к одной единственной паре-связке. Да и из той норовят сотворить ублюдка-гермафродита. Один печально, но широко известный козлобородый австрийский морфинист ухитрился произвести ползучую революцию в умах современников и потомков, поставив во главу угла необоримый фаллос.


Рекомендуем почитать
Вторжение в Китай

Соединенные Штаты Америки охвачены ужасом – неизвестный компьютерный вирус спровоцировал пуск ракет и нанес удар по хранилищам золотого запаса. Погибли миллионы американцев. Экономика страны обескровлена. США на грани распада. За этой провокацией стоят китайские хакеры и спецслужбы. Президент США намерен отомстить. Американцы выдвигают к берегам Поднебесной военный флот. Ударная группировка уже вошла в Восточно-Китайское море и остановилась, ожидая дальнейших приказов. Красный Китай в ответ привел вооруженные силы в полную боеготовность.


Топь

Казалось, войны с чужим разумом в прошлом и новая программа настраивают пробуждающиеся Источники на мирное сосуществование с человечеством. Тогда почему возникшая вокруг Таганайского Обломка разумная Топь несет людям смерть и меняет реальность самым жутким образом? Почему уничтоженный Зоной Златоуст наводнен агрессивными мутантами, а Измененные-террористы открыли охоту на маленького Глеба – сына сувайвора Художника? Почему правительство не разрешает применить становое оружие против очевидно враждебной Зоны? За ответами отправляются две экспедиции, но с каждым их шагом в глубь Топи вопросов только добавляется.


Сингулярность

СИНГУЛЯРНОСТЬ (очень научная фантастика). Насколько далеко может зайти человек в попытке обрести новые знания? Что таится за гранью известного? Может, совсем не то, что он ожидает найти? К чему приведет неуемная жажда новых открытий? А если случится так, что всё их величие уже просто некому будет оценить?


Исполнение

Все, что имеет начало, имеет и конец. История, начатая шестьсот лет назад, наконец, получит свое завершение. Вот только судьбе всегда угодно вмешиваться в любые, даже самые тщательно выверенные планы и плести узор событий исключительно по своей прихоти. Дитрих и Меридия, наконец, воссоединились и теперь наслаждаются жизнью. Но длится их счастье недолго. Потому что Дитриху приходится узнать о себе правду, узнать, кем он был в прошлой жизни, и какой ценой получил эту. Узнать о своем предназначении, о том, для чего он был возрожден и какой долгий путь ему еще предстоит пройти.


Город убийц

«— Анри, что ты делаешь? — спросил Ройтман. — Любуюсь закатом, Евгений Львович. — Где? — На сопках. — Я велел тебе домой идти. Четыре часа назад, между прочим. — Я не думал, что вы так быстро приедете, Евгений Львович, извините. Сейчас иду. — Ты знаешь, что в деревне творится? — Нет. А что-то творится? — Не то слово! У них девица какая-то пропала. Собираются искать всем миром. Грешат на тебя. — Евгений Львович, я не ем девушек. Я их не ел даже одиннадцать лет назад. — Не сомневаюсь.


Нолат: Безумие Силы

Здесь безумие плотно переплелось с Силой, и одно стало неотделимо от другого. Здесь СуперГерои так похожи на СуперЗлодеев, что по причиняемым разрушениям и не отличить. Это мир полный Сверхсил, Измененных, мутантов и щедро приправленный как магическими так и техно артефактами. А так же спецслужбами, мечтающими все это «богатство» контролировать. Мир, похожий на наш до 1971 года, в котором что-то пошло не так. Мир, которому не хватает знака «Осторожно, Суперы». Если, конечно, найдется смельчак, который рискнет его поставить… Примечания автора:.