Компас питания - [36]
Никто не знает, почему организм обрабатывает фруктозу таким необычным образом. Это должно иметь какое-то отношение к истории нашего развития, и, быть может, этот механизм когда-то спас нам жизнь. В связи с этим молекулярный биолог Льюис Кэнтли (Lewis Cantley) выдвинул предположение, которое мне кажется совершенно очевидным. Кэнтли – один из ведущих исследователей рака в США. Он обнаружил молекулу белка, имеющую отношение к пути сигнала инсулина и mTOR, за что в 2013 году получил Breakthrough Prize in Life Sciences (премию за прорыв в области медицины. – Прим. пер.) в размере трех миллионов долларов (что намного больше Нобелевской). Спонсорами выступили создатель соцсети Facebook Марк Цукерберг и соучредитель Google Сергей Брин. Кэнтли говорит:
«Практически во всех климатических поясах фрукты поспевают к концу сезона, и это значит, что в ближайшие несколько месяцев вы не будете много есть. Чтобы выжить, лучше превратить все, что вы в это время едите, в жир. […] По этой причине фруктоза и была так важна для нас 10 000 лет назад. Она помогала нам преодолеть голодные периоды, которые повторялись каждый год. Сегодня [нам] не приходится голодать, поэтому мы просто накапливаем жир»[137].
Как правило, животные очень строго регулируют свой вес. Тело «не хочет» быть ни слишком худым, ни слишком толстым, но вот животному приходится готовиться к длительному трудному периоду или в крайнем случае к зимней спячке: теперь оно накапливает как можно больше энергии. Драгоценной энергии, которая откладывается в его теле в виде жировых запасов.
Гипотеза гласит: если животное или человек потребляет какое-то критическое количество фруктозы, то она не просто превращается в жир, нет. Такое обилие фруктозы, подобно предупредительному сигналу, сообщает организму о том, что зима не за горами. И что же делает организм, когда получает сигнал от фруктозы? Оно переключается на экономный режим: теперь, что бы мы ни съели, все это откладывается на черный день в виде жира. Фруктоза, можно сказать, активирует стимулятор жира внутри нас и запускает архаичную программу экономии энергии[138]. Это происходит всякий раз, когда мы выпиваем очередной стаканчик колы или фруктового сока.
Рассуждение можно продолжить, предположив, что это была умная стратегия эволюции, решившей сделать фруктозу настолько вкусной, что у нас развилась самая настоящая зависимость. И поскольку кусты рано или поздно объедались подчистую, эта жажда или зависимость вскоре проходила сама собой. А когда наступала зима, нам приходилось справляться с нехваткой сахара, но зато появлялась жировая прослойка, способная согревать в холодное время года. Но все это, конечно, чистая спекуляция.
Если в этих умозрительных рассуждениях есть хотя бы доля истины, можно утверждать, что тогда, в каменном веке, мудрость тела, позволявшая пережить зиму благодаря осенним фруктовым пиршествам, помогала в борьбе за существование. В мире, где сахар присутствует везде (нужно немало постараться, чтобы не съесть его), эта мудрость обратилась против нас: по вине пищевой промышленности, которая добавляет в свои товары сахар для придания им вкуса, тело постоянно думает, что сибирский ледниковый период уже на пороге. В течение всего года организм запасает калории на зиму, которая никогда не наступает.
Когда я задал вопрос по этой тематике исследователю Льюису Кэнтли, он ответил, что пищевая промышленность целенаправленно использует нашу сахарную зависимость, приобретенную в процессе эволюции. «Хуже всего то, что у пищевой промышленности есть все основания для того, чтобы пичкать свои продукты сахаром, потому что сахар является одной из самых дешевых добавок, – говорит Кэнтли. – Она злоупотребляет нашей зависимостью, чтобы увеличить продажи»[139].
Особый способ, с помощью которого тело усваивает сахар, проливает больше света на то, откуда могла взяться эта зависимость от сладкого. Тот факт, что почти вся фруктоза (половина сахара) полностью перерабатывается практически одной только печенью, имеет следующее серьезное последствие: хотя кола и другие сладости считаются высокоэнергетическими продуктами питания, половина этой энергии поступает отнюдь не в командный центр, именуемый мозгом. Она пропадает, потому что задерживается в печени и превращается в жир. Неудивительно, что мозг посылает сообщение: можешь выпить еще глоточек или поесть еще снеков, потому что мне по-прежнему не хватает глюкозы! Чтобы насытить и удовлетворить мозг, потребуется сахара в два раза больше по сравнению с обычным крахмалом или чистой глюкозой[140].
Многим из нас слишком хорошо знаком феномен: освежающим напитком, соком или пачкой мармеладных мишек не наешься, но они могут быть достаточно калорийными. Конечно, в какой-то момент все равно приходится прекратить жевать или пить, но это происходит скорее потому, что, как утверждает американский ученый, писатель и критик сахара Гэри Таубс (Gary Taubes), приходит чувство вины или просто начинаешь плохо себя чувствовать физически
