К. Гуль: У нас будет шанс исследовать таинственный феномен Эль-Ниньо, заплыть в самое сердце Бермудского Треугольника…
Кузен Бенедикт (тихо): А может, не надо?
К. Гуль: Из Красного моря — в Баренцево, мы пересечем на всех парусах Море Дождей и Море Спокойствия…
Кузен Бенедикт (в сторону): Эк его понесло!
К. Гуль: Доплывем до Курильской гряды и спустимся внутрь ужасного Кратера Коперник!..
Кузен Бенедикт (в сторону): Маньяк. Натуральный маньяк. Мы все попали!
К. Гуль: Я люблю риск и авантюру — Дик, мой мальчик, ты-то хоть меня понимаешь?
Дик Сэнд: О, да, мой капитан! Мне кажется, это будет прекрасное плавание! К черту наскучившие правила, к черту компас с его дурацкими стрелками! Вперед и только вперед! Мы будем стоять на носу шхуны, соленый ветер будет грубо, по-мужски, ласкать наши лица!
Кузен Бенедикт: Простите, что перебиваю, но если ветер будет дуть в направлении нашего движения, то он будет грубо, по-мужски ласкать несколько иные части ваших тел — с противоположной стороны.
К. Гуль: Мистер Бенедикт, какой же вы, право, тупой! Ну кто же нам мешает стоять на носу, повернувшись лицом к корме?
Мс-с Уэлдон: Действительно! Давайте же поскорее вздернем на рее нашего опасного преступника Негоро, поднимем паруса, и отправимся навстречу неизвестности!
Негоро вздергивают на рее, он хватает ртом воздух, отчаянно дергает руками и ногами, пытаясь развязать бантик за спиной. Все остальные отправляются на нос корабля, поворачиваются задом к направлению движения, и, удовлетворенно созерцая страдания Негоро, поют веселую песенку.
Все, хором:
А ну-ка, песню нам пропой, веселый ветер,
Веселый ветер, веселый ветер!
Дик Сэнд: Поглядите же на Негоро! Как энергично он хлопает ртом и дергает ногами в такт! Что он там, по-вашему, делает?
Мс-с Уэлдон: Мне кажется, он нам подпевает и пританцовывает.
К. Гуль (с восхищением): Отчаянный малый! Люблю таких!
Дик Сэнд: Капитан, а давайте простим Негоро! Он наверняка уже перевоспитался и исправился!
Кузен Бенедикт: К тому же, в случае необходимости или для поднятия духа, мы сможем как-нибудь повесить его еще раз. В самом деле, давайте снимем беднягу, пускай поет и радуется здесь, с нами!
(Негоро спускают вниз и вынимают из петли. Затем все вместе становятся на носу шхуны, лицом к корме, и поют с еще большим воодушевлением, чем прежде. Ветер обвевает их суровые, мужественные лица.
Мимо судна все чаще проплывают айсберги, сидящие на них пингвины показывают на капитана Гуля и покатываются со смеху.)
Пингвин N1: Смотрите, смотрите! Это же капитан Гуль!
Пингвин N2: Похоже, его паром опять отвязался!
(Но люди, поющие на шхуне, не обращают никакого внимания ни на глупых птиц, ни на стремительно приближающиеся очертания ледяного берега.
Занавес опускается, после чего раздается страшный треск, грохот падающих на лед человеческих тел и душераздирающие крики, переходящие в протяжные стоны. Со временем, стоны стихают, и наступает гнетущая тишина.)
