Компаньонка - [16]
Потом сажусь в кресло. Грызу от нечего делать ногти. Неплохо бы иметь на такой случай несколько журналов. В такие противные моменты журналы спасают.
Время тянется, как липкий клей. Никак не хочет проходить мимо. Сегодня я проснулась поздно, спать не хочется. Интересно, чем она занимается? Играет, наверное, в шахматы с Праймроуз. Или нет. Она сейчас рисует. Изливает на холст свою гнилую душонку. Прошу время помиловать меня, идти быстрее. Сесть что-то написать? Почему после первой книжки я так боюсь писать?
Если пойти в бар, обязательно нарвешься на того, кого видеть не хочется. Например, на дуру-богиню и ее старика-любовника. Все, завтра сойду с корабля. Найду какой-нибудь автобус, вернусь в Стамбул.
Тут же становится грустно. И это после того, как я навела такой порядок — увы, не в голове, а в столе и в шкафу. Собиралась вообще не покидать корабль до Лиссабона: мечтала увидеть белоснежный город Лиссабон… А оттуда махнуть до самой Америки — разумеется, на корабле побольше, чем этот. Что же делает сейчас девчонка? Неужели она не скучает по мне? Мы едва знакомы, но мне кажется, будто я знаю ее тысячу лет.
Как в прошлый раз, под дверь кто-то пропихивает толстый лист бумаги. Беру его, затаив дыхание. Нарисовала на бумаге раненную в бок птицу. И приписала: «Можно войти? Пожалуйста!»
Жизнь всегда заставляет нас соглашаться на меньшее, нежели то, о чем мы мечтаем. Жизнь часто игнорирует наши желания, как методичная, бездушная, въедливая начальница. Эта девчонка — не такая, как все. Именно этого я ждала. А она постоянно повышает ставки в игре.
Открываю дверь — она ныряет в каюту. Пахнет растворителем, бензином, краской:
— Благодаря тебе я начала новую картину!
— Только не говори, о чем она, — улыбаюсь я.
— Не собираюсь, не беспокойся!
За окном чудесная ночь. Мне кажется, что она специально для нас.
— Давай возьмем одеяла, кружки с чаем, коньяк, шоколадок с миндалем и ляжем в шезлонги на палубе? Будем смотреть на звезды. Согласна?
— Согласна.
Она повязывает на голову зеленый платок и становится похожа на лесную феечку.
Ночь хороша, как я и говорила. Мы ложимся в шезлонги на палубе и натягиваем на себя одеяла. Попиваем чай (коньяка я налила очень мало), едим шоколадки. Отдаю половину своей плитки ей.
Я такая взрослая и опытная. А говорю о какой-то ерунде, лишь бы разговор опять не зашел о ее матери. Она не слушает, а рассматривает небо, море и звезды. Это мне на руку: я говорю много и подробно. Терпеть не могу рассказывать о себе. А от чужих воспоминаний тоже скучно.
— Представь себе огромные синие камни. Ярко-синего цвета. Это лазуриты. В Читрале такие продаются прямо на улице за гроши. Читрал — это городок такой, на севере Пакистана. Было время, когда я много путешествовала. Потому что много страдала. Хотела убежать от своих страданий и знала, что нет никакого иного лекарства, кроме времени. Поэтому колесила по миру, не могла пристанища себе найти — как птица без гнезда. Тогда я хотела купить себе такой камень… Ведь голубой цвет скрывает боль. А вот лиловый — мне кажется, что это цвет эгоистов. Он не допускает никакого другого, кроме себя. Ты знаешь, что я прозвала Мэри Джейн аметистовой?
Она не отвечает. Уснула под теплым одеялом. Я вспоминаю о старых ранах и о гостинице, в которой останавливалась в Читрале. «Гарден-Отель» был таким дешевым, что в нем даже не меняли постельное белье. Но я до сих пор благодарна тем грязным шерстяным одеялам, защищавшим меня от горного холода из разбитого окна.
За гостиницей располагался просторный сад, как и обещало ее название. Управлял гостиницей администратор по имени Hyp (что переводится «Свет»), мужчина с ясным лицом и светлой душой. Как-то утром я села на скамейку в саду, вытянула ноги и внезапно ощутила покой. Целых пять минут мне было невероятно хорошо…
Наверное, именно поэтому я сейчас вспоминаю Читрал. Часто ли за свою жизнь мы попадаем в такие места, где можно ощутить мир в душе и полноту сердца — пусть даже на пять минут?
Натягиваю одеяло до носа. Морской воздух действует — я засыпаю.
Просыпаюсь от чьего-то бормотания. Неподалеку парочка. Писатель со своим другом прижались к перилам и друг к другу. Шепчутся. Наши шезлонги далеко от них, в темноте. Нас не заметят.
Молодой любовник склонил кудрявую голову на грудь писателя, волосы развеваются, как у морского бога. Писатель гладит возлюбленного по голове большой белой рукой. Картина настолько завораживает, что я боюсь шевельнуться. Девочка заворочалась; высовывает голову из-под одеяла. Проснулась! Смотрит на них с ехидной усмешкой.
На юноше рубашка без ворота, пуговицы на груди. Писатель принимается расстегивать их одну за другой. (У меня бешено колотится сердце. Пожалуйста, пожалуйста, пусть девчонка не начнет шуметь!) Наконец, все пуговицы до пояса расстегнуты, рубашка развевается, как белый флаг. Худенькое белое тело юноши дрожит от ветра и вожделения. Писатель принимается целовать его. Любовник, закрыв глаза, запрокидывает голову и тихонько постанывает. Писатель, осыпая его мелкими поцелуями, движется ниже. Наконец сжимает его плоть руками. Юноша извивается от удовольствия, тихие стоны перешли в легкие вскрики. Писатель куда-то увлекает его за руку. Они исчезают. Я делаю глубокий вдох.
События, описанные в этой книге, произошли в одном старинном городе, который сами жители сравнивают с лабиринтом. Город так богат, а его Совет так сумасброден, что много лет назад здесь был затеян генетический эксперимент по выведению идеальных мальчиков-посыльных. Благодаря специальным инъекциям, эти мальчики выглядят как шестилетние дети, хотя им может быть и двенадцать лет, и тридцать, а рассуждают они как маленькие лорды, или, может быть, как маленькие роботы. Главному герою, вернувшемуся в Город из путешествия по дальним странам, приходится взяться за расследование убийств мальчиков-посыльных, а заодно — поближе познакомиться с горожанами, их странностями, привычками и тайнами.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».