Компаньонка - [14]
Да, и еще: я не помню, чтобы среди сообщенных мне условий работы, на которую я согласилась, было что-то о том, что я обязана выслушивать ваши упреки. А сейчас, с вашего позволения, я передаю ответственность за ребенка в ваши профессиональные руки и удалюсь».
Выхожу из ресторана и направляюсь к себе в каюту. Сами пусть разбираются. Злая на всех, я не в состоянии ни кем заниматься.
Стою, чищу зубы, и вдруг мне вспоминается робкий взгляд актрисы Норан. Меня разбирает смех. Интересно, что сейчас поделывает девочка в заботливых руках гувернантки? Но только вспоминаю о ней, как меня охватывает ярость. Надо же — пытается меня построить! А я как сойду в первом же порту! Еще всякое дерьмо будет меня учить!
Просыпаюсь около полудня. Из снов запомнилось что-то обрывочное. Настроение дрянь. Снежным комом растет чувство вины вперемешку со стыдом за то, что я вчера сбежала и бросила девчонку в стальных неласковых руках Праймроуз. Ей ведь, наверное, было плохо. К гамме чувств примешивается еще одно: мне начинает казаться, что я когда-то переживала подобное. Какие-то мелкие детали кажутся мне похожими. Какие именно — не пойму.
Сегодня поздно вечером корабль причалит в Афинах. Может, собрать вещи да и бросить к черту и девчонку, и дурацкое путешествие? Как раз сейчас, когда я только вошла во вкус плавания на круизном лайнере, привыкла к роскоши и покою и почти вошла в ту странную роль, которую предложила мне судьба?
А девчонка мне нравится. Сколько еще таких детей миллионеров, которые страдают от простых проблем: от нехватки любви и внимания взрослых, от вседозволенности, от проблем со здоровьем? Признаюсь: проблемы этой девчонки задели меня за живое. Мне сейчас очень хочется, чтобы дверь каюты с грохотом открылась, и она ввалилась бы ко мне.
В дверь стучат. Решив, что девочка проявляет чудеса ясновидения, радостно бегу открывать. На пороге стоит Праймроуз. Яркие, синие, как васильки, глаза, пышные светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Подняв бровь, она с возмущением смотрит на меня.
— Приятно видеть вас такой веселой после того, что вчера произошло!
Надо же: она пришла призвать меня к ответу — и в такую рань! Меня трясет от злости:
— Входите!
— Я пришла извиниться, — начинает она, садясь на краешек кресла. Спину держит прямо, будто шест проглотила. Натянута, как струна.
— Я прошу извинить меня за то, что наговорила вам вчера. Я не знала, о чем вам рассказывали, точнее, о чем вам не рассказали. Теперь я понимаю, что госпожа Тамара боялась, что вы откажетесь работать. Она полагается на интуицию, когда берет кого-то на работу. Очевидно, в вашем лице она увидела человека, который может сопровождать ребенка. Ведь речь идет о таком сокровище, с такими особенностями, что просить вас, чтобы вы сочли меня вправе…
Мне делается скучно. Скорей бы она замолчала. Я перебиваю:
— Что с девочкой?
Эта гувернантка — из тех, с кем мне всегда не по пути. Такие, как она, всегда в состоянии войны с представительницами своего пола: они не знают, что такое дружба, что такое спор. Они всегда серьезны, трудолюбивы, преданы служебным обязанностям, рассудительны. Они шикарны, красивы, логичны. Они навевают страшную тоску. Они слишком правильны. В них нет стиха. Нет в них даже прозы. А главный кошмар заключается в том, что они невероятно самоуверенны.
— Спит, — она слегка обижается, что ее перебили.
— Вы дали ей снотворное?
Она опять резко вскидывает бровь:
— Когда лунатизм проявляется так, как у нашей малышки, снотворное — это необходимость.
Фраза, видимо, Тамарина. С гувернанткой надо быть начеку. Мне все это начинает порядком надоедать. Даже больше: доставать.
— В смысле — необходимость? Пичкать ребенка черт-те чем — необходимость? — нагло и нетерпеливо спрашиваю я.
— Поймите, — говорит она, сверкнув глазами, — никто, конечно, не хочет, чтобы у нее развилась зависимость от снотворного в двенадцать лет. Но имея столько проблем… Которые мы пытаемся решить… Вы видели, как она пила вчера. Потом мы с ней погуляли по палубе, она приняла душ, порисовала и под утро уснула. Сейчас она в медпункте, под присмотром врача. Беспокоиться не о чем.
Она хочет показать мне, какая она заботливая и какая я эгоистка! Я вскакиваю с кресла, подхожу к шкафу с моими книгами. Взяв с полки «Анну Каренину», протягиваю ей:
— Читали?
— Нет, — с улыбкой отвечает она. — Всегда хотелось, но никогда не было времени.
— Возьмите, прошу вас. Путешествия — редкая возможность прочесть хорошую книгу.
— Большое спасибо, — говорит она, поднимаясь. — С вашего позволения, откланиваюсь.
— Прошу вас, — говорю я, еле сдерживая радость от того, что она, наконец, уходит, — проведите сегодняшний день, как вам хочется: девочкой сегодня буду заниматься я.
Она улыбается и на пороге еще раз произносит: «Большое спасибо». Уходит с бессмысленной застывшей улыбкой на лице.
С чего вдруг я дала ей «Анну Каренину»? Что это со мной — захотелось покрасоваться? Или угодить ей? Или «умыть» ее — показать ей все, чего у нее нет и никогда не будет? Надеюсь, она не помнет страницы и не порвет обложку. Хотя она-то? Никогда!
Девочка просыпается под вечер. Я сижу рядом с ней в ее каюте и разглядываю ее незаконченную картину «Казнь китайца, съевшего панду».
События, описанные в этой книге, произошли в одном старинном городе, который сами жители сравнивают с лабиринтом. Город так богат, а его Совет так сумасброден, что много лет назад здесь был затеян генетический эксперимент по выведению идеальных мальчиков-посыльных. Благодаря специальным инъекциям, эти мальчики выглядят как шестилетние дети, хотя им может быть и двенадцать лет, и тридцать, а рассуждают они как маленькие лорды, или, может быть, как маленькие роботы. Главному герою, вернувшемуся в Город из путешествия по дальним странам, приходится взяться за расследование убийств мальчиков-посыльных, а заодно — поближе познакомиться с горожанами, их странностями, привычками и тайнами.
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».