Компания «Гезельшафт» - [86]
С тех пор дела там идут совсем иначе, чем можно было бы предположить, исходя из описаний Н. Льюиса. Реакция еще сильна, но вынуждена перейти к обороне. Национальные богатства оказались под рачительным присмотром, а наиболее известный из разоблаченных нацистов, «лионский мясник» Барбье, друг и советник диктаторов, выдан французским властям. Более того, во всей Латинской Америке повеяло свежим ветром демократии. В одних странах вооруженные отряды патриотов идут в наступление на цитадели правых военных режимов. В других ширятся массовые выступления трудящихся, вынуждая власти постепенно перестраивать политические структуры па более либеральной основе. Последствия общественного подъема не миновали и Амазонию. Кейт Ладвиг счел за благо продать свое царство в сельве национальным компаниям. Так же поступили и некоторые другие империалистические хищники, например «Юнайтед стейтс стил».
Значит ли это, что Норман Льюис не прав? Нет, конечно. Даже печальная судьба Барбье еще раз подтвердила обоснованность одного из утверждений писателя — о взаимодействии главных реакционных сил современности. В связи с арестом нациста открылись новые подробности его карьеры, обнаружилось, что Центральное разведывательное управление США не только укрывало гитлеровских убийц, но и использовало их для подрывной деятельности в Латинской Америке. Рано еще переводить книгу Н. Льюиса в разряд исторических романов. Хотя в реальном Ла-Пасе из президентского дворца изгнаны марионетки западных монополий, можно еще найти на карте континента прототипы льюисовского Ла-Паса, где преступники всех мастей и рангов собираются вместе и плетут заговоры против будущего Латинской Америки и всего мира. Главный и самый опасный среди них — американский империализм — отбросил маскировку, открыто выдвигает «программы демократии и публичной дипломатии», в нарушение элементарных норм и дипломатии и демократии отправляет к югу от своих границ все больше денег, оружия и персонала с той целью, чтобы реакция могла перейти в контрнаступление. Так что тревога Н. Льюиса не напрасна и предупреждение его звучит по-прежнему актуально.
Говоря о чувстве трагической безысходности, которое оставляет книга, хотелось бы поставить в скобках знак вопроса. Верно ли это чувство? Свои книги Н. Льюис пишет, безусловно, не для деятелей из «Гезельшафта» и, к сожалению, пока не для боливийских крестьян, в массе неграмотных, да и не имеющих денег, чтобы покупать художественную литературу, к тому же импортную. Романист обращается ко всем людям Земли, и в книге его читаешь призыв — не забыть о бедствиях и злодеяниях, происходящих в отдаленном уголке планеты. Не забыть о том, что зародыши зла могут чудовищно вырасти в этом инкубаторе и стать угрозой для целой планеты. И если едва ли не все поле зрения у писателя в книге занимает именно зло, думается, это не от отчаяния и неверия в человечество, а, наоборот, от веры в его способность одолеть сговор Демонических сил. Надо лишь, чтобы каждый осознал свою ответственность, свою личную причастность происходящему. Думал ли так Н. Льюис? Во всяком случае трагическая развязка романа не разоружает читателя, а мобилизует, оставляет то драгоценное чувство духовного очищения, ради которого, как считали древние, и создается трагедия.
В. СОБОЛЕВ
