Комон, стьюпид! или Африканское сафари для дуры - [56]

Инга, видимо, попыталась вспомнить свои наставления, но не смогла, поэтому проигнорировала последнюю Анькину фразу и, прерывая наш с Джимми взглядовый диалог, протянула руку и представилась:

— Инга. I’m Russian. — И попыталась улыбнуться самой замечательной своей улыбкой.

Джимми пожал ей руку, кивнул и теперь уставился на нее.

— Это не твой парень. Это Лоркин! Имей совесть, — Анька попыталась обуздать Ингу и даже выпятила нижнюю губу, показывая этим, что она возмущена до предела.

— Не кривляйся, — спокойно ответила ей Инга, — тебе это не идет.

— Нет, ну только подумай, а я ей еще давала советы про румяна. Больше ты от меня ничего не получишь, — сказала Анька и показала Инге язык.

— А больше мне ничего и не надо!

Инга посмотрела на Джимми, и они оживленно начали общаться на английском, а мы с Анькой только успевали ловить некоторые знакомые слова типа «О my God», «Really?» и «О по!»

Когда в речи Инги мелькнуло слово «стьюпид», Анька не выдержала:

— Ну это уже свинство, — сказала она и, обращаясь к Джимми, добавила: — Ес, ши стьюпид.

Я хотела было ей намекнуть, что она забыла в своем предложении употребить глагол-связку «быть», но вовремя остановилась, потому что Анька выглядела просто мегерой. Зато Инга засмеялась в голос, повела бровью и спросила:

— В чем дело? Не ты ли меня только что к этому подталкивала?

— Мы просто вели бес-седу, и я ни к чему тебя не подталкивала, — заикаясь, начала оправдываться Анька, — а ты бы сначала спросила разрешения у Лоры. Все-таки это ее парень.

— Да ты посмотри, как он на меня пялится! — Она взглянула на Джимми и тихо сказала: — I want you.

О, это «вонт ю» я прекрасно поняла. Мы как раз сегодня его изучали. Очень хотелось дать Инге оплеуху, но я решила не форсировать события, а подождать и услышать, что ей ответит Джимми.

Черноглазый только удивленно посмотрел на Ингу, улыбнулся, кивнул ей и сказал:

— I want you too.

Я была в бешенстве:

— Вот свинья!

— До свидания, девочки, ведите себя культурно, — сказала Инга и, взяв Джимми за руку, потянула к себе.

Он встал, обнял ее сзади, и так, одной рукой держа ее за талию, другой достал из кармана кошелек, вынул оттуда три сторандовые купюры и положил на стол. Сказав всем «Bye-bye», он еще крепче обнял Ингу и потащил к выходу.

— Знаешь, что я тебе скажу! — со злостью сказала я.

— Догадываюсь, — вздохнула Анька, — но ты все-таки не расстраивайся. Скажи честно: он тебе нужен, этот Джимми?

Я пожала плечами.

— Зато я знаю. Не нужен! А имя у него какое смешное — Джимми. Помнишь индийский фильм «Танцор диско». Там тоже был придурочный Джимми, и он танцевал так: Джимми, Джимми, ача-ача. — Анька попыталась изобразить, как он танцевал, и грациозно, на манер индийских танцовщиц, подняла руки вверх.

— А для чего он нужен Инге?

— Да не нужен он ей. Просто она — дрянь!

— Ты знаешь, а я вот соберусь и расскажу все Денису.

— Нет, Лор, ты не сделаешь этого. Ты же не такая… — тихо сказала Анька.

Я задумалась.

— Да, я не такая. Я… я еще хуже. Сейчас прямо поедем и все ему расскажем.

— Ты же ему больно сделаешь. У них двое детей. И потом, ты не знаешь, как у них в постели обстоят дела. Может, не очень хорошо, поэтому она и бесится.

Я почесала за правым ухом:

— Может, ты и права.

Мы доели суши, которые заказала Инга, расплатились деньгами, которые оставил Джимми, и поехали домой.

Около нашего дома стояла машина — небольшая «газель». Когда мы с помощью пульта открыли ворота и проехали в дом, водитель вышел из машины и приблизился к воротам. Они как раз закрылись перед его носом, и он стал махать нам рукой, чтобы мы подошли к нему.

Когда мы с Анькой направились к нему, он вдруг побежал к своей машине, припаркованной в паре метров от дома, вытащил оттуда огромную корзину цветов и подошел к воротам.

Анька опять открыла ворота, посыльный протянул нам корзинку и квитанцию, чтоб мы расписались в получении цветов. Когда он уехал, мы занесли корзину в дом и стали рассматривать вложенную в цветы открытку.

Там было только три слова: «With love. Zair».

— Ну ты посмотри, какая сволочь! — воскликнула я. — Обещал, что оставит меня в покое, а сам все никак не угомонится!

— Красивые цветочки, — заметила Анька и пошла искать для них вазу.

— Я их оправлю назад!

— Тебе что, больше делать нечего? — спросила у меня Анька и покрутила пальцем у виска.

— Если я сегодня приму от него цветы, завтра он пришлет кольцо с бриллиантами, послезавтра колье, а потом решит, что он меня купил, и потащит под венец.

— Под венец — это очень плохо, да?

— Это очень хорошо, только когда рядом с нами будут стоять еще три курицы, числящиеся его женами, — это не очень хорошо, — объяснила я Аньке свою точку зрения.

— Ладно, не беги впереди паровоза. Пусть сначала надарит тебе всего, а потом ты ему откажешь. К тому времени мы найдем повод.

Анька нашла вазу, налила в нее воду и поместила туда подаренный Заиром букет.

— Давай лучше поговорим обо мне, — предложила она.

— О тебе?

— Ну да. Сейчас четыре. Мой принц придет в восемь. Какие будут пожелания?

— У меня? — Я все еще не понимала, чего она от меня хочет.

— Ой, ну какая ты! Я имею в виду, что бы ты посоветовала мне надеть, какую прическу сделать, потом надо решить, куда ты поедешь, ну, чтоб нам не мешать.