Комната в гостинице «Летучий дракон» - [19]

— О, тогда это точно правда! — пошутил я.

Однако в глубине души я невольно поддался мрачному влиянию обстановки комнаты. В сердце закралось предчувствие чего-то недоброго, и моя шутка стоила мне усилий. Мной овладевало уныние.

Глава двенадцатая ПРОРИЦАТЕЛЬ

Трудно представить себе зрелище более пышное, чем версальские празднества. Специально по случаю торжеств для гостей была открыта Большая зеркальная галерея, освещенная четырьмя тысячами свечей; их яркие огни, отражаемые и повторенные в зеркалах, производили потрясающий эффект. Длинная анфилада дворцовых покоев была переполнена масками и всевозможными маскарадными костюмами. Не пустовало ни одной комнаты. Всюду звучала музыка, слышались разговоры, звон бокалов, смех; пестрели яркие цвета и сверкали бриллианты. Я медленно пробирался вперед в своем домино и маске, останавливаясь порой, чтобы послушать остроумный разговор, шутливую песенку или забавный монолог; все это время я внимательно озирался кругом, чтобы не прозевать маркиза в домино с белым крестиком на плече.

Особенно тщательно я осматривался возле дверей, как и было условлено, однако маркиз не появлялся.

Созерцая роскошное окружение, дорогие уборы, я разглядел впереди позолоченные носилки или, вернее, китайский паланкин, изукрашенный со всей изобретательностью Поднебесной империи. Четыре богато одетых китайца несли его за золоченые рукояти; пятый, с золотым жезлом в руках, шел впереди, а шестой замыкал шествие. Худощавый человек важной наружности, с длинной черной бородой и в высокой шапке, какие обычно носят турецкие дервиши на детских картинках, шагал рядом с паланкином. Его длинный, расшитый яркими цветами халат покрывали странные иероглифические символы. Широкий золотой пояс с кабалистическими знаками, темно-бордовыми и черными, перетягивал его талию; вышитые золотом красные чулки и башмаки с загнутыми, по-восточному, кверху носами выглядывали из-под подола. Смуглое лицо хранило выражение бесстрастности и торжественности; черные брови отличались необыкновенной густотой. Под мышкой он держал удивительного вида книгу, в свободной руке он нес деревянный прут. Не глядя по сторонам, он шел, опустив голову на грудь и устремив глаза в пол. Китаец, шедший впереди, размахивал направо и налево своим жезлом, расчищая дорогу для паланкина с опущенными занавесками. Странный вид этой процессии возбудил всеобщее любопытство.

Признаться, я остался очень доволен, когда носильщики поставили свою ношу на пол в нескольких шагах от места, где я стоял. Повернувшись в круг, они захлопали в ладоши и, неуклюже подпрыгивая, исполнили какой-то дикарский танец, трижды обойдя закрытый паланкин. С раскрасневшимися лицами они присели на корточки и хриплыми голосами затянули старинную китайскую песню, весьма напоминавшую утиное кряканье.

Кто-то коснулся моего рукава; я оглянулся и увидел возле себя черное домино с белым крестиком на плече.

— Как я рад, что наконец отыскал вас, — проговорил маркиз, — и именно в эту минуту. Перед нами лучшая затея всего маскарада. Вам нужно поговорить с китайским чародеем. Час назад, наткнувшись на него в другой зале, я задал ему несколько вопросов. Его ответы были уклончивы, но вскоре мне стало ясно, что он знает о моих делах до мельчайших подробностей. Я был потрясен его проницательностью, признаюсь вам. Остальные его собеседники были озадачены и испуганы не меньше моего. Я приехал с графом и графиней де Сент-Алир, — он кивнул на худощавую фигуру в домино. Это был граф. — Пойдемте, я вас представлю.

Легко догадаться, что я с охотой отправился за маркизом.

Он представил меня графу, очень тактично намекнув на мое счастливое вмешательство в гостинице «Прекрасная звезда». Граф осыпал меня любезностями и в заключение произнес фразу, порадовавшую меня более всего:

— Графиня тут поблизости, через одну залу от нас; осталась поболтать со своей приятельницей герцогиней д’Аржансак. Сейчас я схожу за ней и приведу сюда. Она непременно должна с вами познакомиться и поблагодарить вас за мужественную помощь.

— Вам тоже нужно поговорить с прорицателем, — обратился маркиз к графу. — Увидите, как он вас развлечет. Я уже беседовал с ним и, признаюсь, не ожидал ответов, которые услышал. Не знаю, что и подумать.

— В самом деле? Попытаем счастья.

Втроем мы направились к паланкину.

Молодой человек в испанском костюме, только что отошедший от чародея в сопровождении приятеля, говорил, поравнявшись с нами:

— Невероятно! Кто сидит в паланкине? Он словно и вправду все знает!

Граф в маске и домино с достоинством подходил к паланкину. Китайцы следили, чтобы вокруг оставалось свободное место; зрители тесной толпой сгрудились возле дверей и у стен.

Один из китайцев, который шествовал впереди с золотым жезлом, приблизился к нам и протянул руку, обращенную ладонью вверх.

— Денег? — спросил граф.

— Золота, — последовал ответ.

Граф вложил ему в ладонь какую-то монету, и мы с маркизом, по мере того как входили в круг, поочередно были приглашены сделать то же.

Возле паланкина стоял медиум, держа одной рукой шелковую занавеску, а другой — лакированный черный жезл, на который опирался. Его подбородок с длинной, черной как смоль бородой был опущен на грудь, глаза устремлены в пол: лицо казалось совершенно безжизненным. Неподвижность наводила на мысль о мертвеце.