Коммунизм своими руками - [82]
Над колхозами «шефствовали» и военные части. Репортаж о такой шефской помощи не только озаглавлен «Поход бойцов в сельхозкомму-ну», но и целиком выдержан в военной терминологии: описание «воскресника» дается в метафорике боя, наступления, похода, использование которой вообще характерно для нарождающегося советского языка, но в данном случае поддерживается тем фактом, что речь идет о воинской части. Якобы отдаваемые распоряжения выглядят так: «Эскадрону пулеметчиков под командой командира взвода произвести “нападение" на 3 гектара кукурузы».>328> На деле речь идет о том, что своими силами коммуна урожай убрать не может, а прибегает к помощи соседней воинской части.
Военная терминология была актуальна и в рамках разнообразных военизированных игр, в которые вовлекались сельские комсомольцы. Фотографию одной подобной игры мы видим с такой подписью: «Школа крестьянской молодежи при коммуне “Путеводная звезда’’ Бийского округа. Час военизации. Наступление на коммуну. В пулеметном гнезде, с самодельным деревянным пулеметом с трещоткой. Записывает команду секретарь ячейки Осоавиахима коммунар из красноармейцев И. Климович, руководящий маневрами».>329>
Стрелковые кружки, военнная подготовка и помощь со стороны Красной армии в конце 1920-х начинают рассматриваться как важный для коммун (а затем, по мере стирания границ между коммунами и артелями, и для колхозов в целом) аспект их «общественно-политической работы». Близлежащие воинские части вовлекаются в жизнь и хозяйство коммуны; в качестве культурного мероприятия коммуна организует, например, «вечер смычки с красноармейцами». Приглашение местных крестьян называется, впрочем, «вечер смычки с хуторянами»;>330> само слово «смычка» здесь подчеркивает стремление вплести коммуну в окружающую жизнь не как инородное тело, а как органичную часть, по это стремление может быть прочитано сегодня как свидетельство того, что коммуна, пока колхоз и село не сливаются воедино, так и остается чем-то чуждым и испытывает нужду в искусственных «смычках», которые рискуют остаться лозунгом и показушным мероприятием, подобно самой главной «смычке» — смычке города и деревни.
Пытаясь проникнуть в систему представлений сельских коммунаров 1920-х, нельзя обойти того факта, что для определенной части этих людей лозунги не были пустым звуком, а непосредственно мотивировали их поведение: лозунги принимали за чистую моменту. К концу 1920-х попытки приблизить будущее, создать его здесь и сейчас своими руками, встречают осуждение. Например, «Манилов наших дней» по фамилии Греков, оказавшийся у руля Федоровской коммуны Краснодарского округа, одной из тех образцовых коммун, о которых мы выше упоминали, был, судя по описанию в разгромной заметке, человеком с футуристической жилкой, подобно некоторым персонажам Андрея Платонова: отдельные подробности кажутся сошедшими со страниц платоновской прозы. Греков не просто мечтал, но и предпринимал меры к постройке высокой башни с мощным фонарем, чтобы его свет было видно отовсюду за десятки километров. К тому же он начал строить два вращающихся дома, чтобы они поворачивались вслед за солнцем. На территории коммуны он собирался построить железные дороги и купить дрезины, чтобы использовать их в качестве общественного транспорта. На этом фоне перенос фруктового сада из одного места в другое и покупка нескольких десятков мотоциклов для нужд коммуны выглядят прозаичными и будничными мерами,>331> которые автор заметки отчего-то тоже вменяет председателю коммуны в вину и требует отстранить его от должности, вынося свое мнение на суд общественности в этой журнальной публикации в жанре «сигнала», ставшего весьма распространенным с конца 1920-х. Сигналы такого рода довольно многочисленны, и из них мы узнаем, о чем было актуально «сигнализировать».
Иной столь же информативный жанр — отчет об уже проведенном расследовании и принятых решениях. Комиссии местных земельных властей, обследующие хозяйственные успехи коммун, могли поставить вопрос и о ликвидации коммуны, обнаружив масштабные злоупотребления государственными ресурсами и бесхозяйственность. Из подобных публикаций мы видим, что организация коммуны могла быть замечательным способом получить доступ к ресурсам. Так, коммуна «Пролетарий» (Кунгурский округ Усть-Кишерского района) получала от государственных органов семенной материал, бесплатно коммуне достались лошади, машины и орудия, постройки, ежегодно предоставлялась скидка по сельхозналогу. Ссуды, взятые коммуной па постройки, были проедены и пропиты и не возвращены, что послужило поводом для расследования. Комиссия установила, что хозяйство коммуны тает, а культурная работа отсутствует: в коммуне справляют религиозные праздники и «посещение церкви даже во время самой горячей и неотложной работы является для же н щи н обяза тел ьн ы м ».
