Коммунистические государства на распутье - [82]

Поскольку сохранение Кубы как коммунистического государства в западном полушарии все еще в большой степени зависит от советской экономической помощи и закупок Советским Союзом сахара, можно ожидать значительного экономического давления Кремля на Кастро с целью добиться изменения его латиноамериканской политики. Советский Союз приступил к этому, судя по всему, в середине 1963 года. Кубинцы были вынуждены рационализировать свою экономику и признать, что допустили принципиальную ошибку, игнорируя первостепенное значение сахара в экономике их страны. Сетуя на протяжении пяти лет на «трагическую зависимость нашей национальной экономики от колебаний в производстве сахара»[197], кубинские революционеры намеревались довести валовой сбор сахарного тростника в 1970 году до 10 млн. тонн. Это позволило бы включить кубинскую экономику в систему стран — участниц СЭВа, что дало бы двойную выгоду с точки зрения «международного разделения труда»[198], ибо тогда Светский Союз получил бы могучей рычаг для давления на Кастро.

Нельзя сказать с уверенностью, что Кастро удалось бы склонить к трехстороннему соглашению как форме решения кубинской проблемы. Несмотря на его претензии быть вождем всего латиноамериканского континента, кубинский премьер является реалистом и весьма искусным лидером своей страны. Самым убедительным образом он доказал это своим поведением во время «ракетного кризиса». Будучи руководителем небольшого изолированного острова, он претендует на руководство революционным движением всего западного полушария, что в лучшем случае можно признать несостоятельным; без поддержки русских эти претензии вообще теряют всякий смысл. Не исключено, что Кастро можно убедить согласиться на несколько меньший статус для Кубы. Но он упорно твердит, что кубинцы не могут жить в мире с империалистической державой, которая то и дело пытается удушить их, и что именно эта ситуация предопределила их международную политику. Таким образом, любое приемлемое решение кубинской проблемы предполагает прежде всего некую договоренность между Соединенными Штатами и Кубой.

Соединенные Штаты не предпринимали ни одной серьезной попытки обсудить свои разногласия с режимом Кастро. Их экономическая блокада Кубы провалилась. Она не привела ни к свержению режима Кастро, ни к умалению его революционной роли в Латинской Америке. Вряд ли также США отказались от своего «легкомысленного предположения, будто низвержение кубинского режима положит конец борьбе»[199] за умы в Америке. «Союз ради прогресса» со своей стороны тоже не добился заметных успехов. По словам президента Кеннеди, путь, лежащий перед ним, оказывается «все более и более длинным»[200]. Соединенные Штаты скованы своими попытками вызывать революции, которые на поверку не Называются таковыми, и в конце концов будут вынуждены договориться с теми революционными режимами, которые Действительно являются своеобразными.

Как отмечалось выше, Соединенные Штаты в прошлом ограничивали независимость Кубы. Косвенно они это делают и сегодня и в состоянии поступать так и в будущем. Отношения Кубы с Соединенными Штатами в значительной степени предопределят ее положение в советском блоке в обозримом будущем. Соединенные Штаты заявляют, что при некоторых условиях они будут поддерживать подлинно социальную революцию; возможно, что в конечном счете они признают какой-нибудь социалистический режим в западном полушарии. В Боливии они предоставляют финансовую поддержку социальной революции, быть может более радикальной, нежели кубинская, и оказывающей значительное влияние на другие государства, расположенные в районе Анд и населенные в значительной мере индейцами. Пересмотр политики США в отношении Латинской Америки может привести к появлению в западном полушарии, как и в других районах, неприсоединившихся социалистических государств. И хотя Куба, пожалуй, никогда не вернется к статусу полного неприсоединения, все же переход к более гибкой политике позволил бы Соединенным Штатам найти контакты с уже необратимым революционным движением, охватившим Латинскую Америку.

В заключение следует подчеркнуть, что обращение Фиделя Кастро в коммунистическую веру является лишь одним из аспектов революции, все еще переживаемой Кубой. Кастро посвятил себя главным образом кубинской революции, и в этом смысле его присоединение к мировому коммунистическому движению является случайным. Именно с этой точки зрения надо расценивать его заявления о коммунистическом единстве. Он стал коммунистом, ибо это было единственной возможностью получить помощь, которую он искал. Но дальше этого он не пойдет. Кубинский коммунизм сохраняет в высшей степени индивидуалистический оттенок. Кастро сказал, что в китайско-советском споре он будет поддерживать Советский Союз. Но Куба не подписала Договор о частичном запрещении ядерных испытаний, значительно расширила торговлю с Китаем и укрепила свои дипломатические отношения с Албанией.

Милорад М. Драшкович ЮГОСЛАВИЯ

История югославской коммунистической партии изобилует резкими контрастами и исключительными событиями. В 1919— 1920 годах Коммунистическая партия Югославии (КПЮ) считалась одной из лучших секций Коминтерна, более того — самой многообещающей после русской и немецкой секций. К середине 30-х годов она стала одной из худших и даже находилась под угрозой официального роспуска. В 1945 году югославские коммунисты оказались полными хозяевами своей страны и поспешно принялись переделывать ее по советскому образцу. Три года спустя они были исключены из Коминформа как предатели дела коммунизма.