Коммунистические государства на распутье - [28]
Сохранение связей с Западом и двусмысленная автономия режима Гомулки, а также большее понимание обстановки некоторыми польскими коммунистами и их некоммунистическими «марионетками» позволяют Москве весьма разнообразно использовать своих польских товарищей. Во-первых, в дипломатической сфере. Типичным в этом отношении примером является план Рапацкого, предложенный Варшавой в 1957 году и предусматривающий создание безъядерной зоны в Центральной Европе, то есть в районе, охватывающем обе Германии, Чехословакию и Польшу. Идея была целиком отвергнута странами НАТО, но на дипломатической арене обсуждение плана все же продолжалось. Весной 1963 года он был освежен и в несколько видоизмененной форме вновь представлен тогдашним министром иностранных дел Мариином Нашковским как средство частичного ослабления напряженности в Европе. Еще одна попытка была предпринята в конце 1963 года. 28 декабря, выступая в Плоцке на церемонии открытия нефтепровода «Дружба», Гомулка, набросав широкий план ослабления напряженности в отношениях между Востоком и Западом, предложил заморозить ядерное оружие в Центральной Европе, считая это шагом в направлений создания контролируемой зоны безопасности в Центральной Европе, что было явным намеком на старый план Рапацкого[44].
Варшава играет известную роль и в руководимых из Москвы маневрах, рассчитанных на достижение модуса вивенди с Ватиканом. Частная аудиенция, данная папой весной 1963 года католическому депутату и члену Государственного совета Ежи Завейскому, возможно, была связана с этими попытками[45].
Указанным шагам предшествовал ряд других мер, предпринятых Варшавой. В обращении к Конгрессу сторонников Мира, открывшемуся в Варшаве 12 июня 1962 года, Гомулка Цитировал и хвалил палу Иоанна XXIII. Подчеркнув стремление советского блока к миру, он сказал:
«Именно с этой точки зрения мы подходим к обращению папы Иоанна XXIII, содержащемуся в его сентябрьском и Декабрьском посланиях прошлого года, к лицам, возглавляющим правительства и ответственным за судьбы народов. Антивоенная позиция главы католической церкви совпадает с Мирной политикой социалистических государств, несмотря на все отличия, отделяющие марксизм-ленинизм от философии, которой руководствуется церковь в своей деятельности»[46].
Однако смерть папы Иоанна XXIII, а также политика все более болезненных административных булавочных уколов, систематически проводимая польским коммунистическим режимом по отношению к католической церкви, вскоре лишили этот жест Гомулки всякого значения.
Таким образом, роль Польши как моста в области религии была сорвана. Но не так обстояло дело в части политической пропаганды. Некоторые варшавские дипломаты и некоммунистические интеллигенты—среди которых были и «прогрессивные католики»,—путешествуя по западным странам. Использовали свои контакты с влиятельными людьми, чтобы Проповедовать советскую концепцию мирного сосуществования и внушить некоторые представления о возможных последствиях китайско-советского конфликта для Восточной Европы[47].
Это подводит нас к отношению Польши к важному политическому конфликту нашего времени.
Китайско-советский конфликт стал явным в апреле 1960 года, в девяностолетие со дня рождения Ленина. Эта юбилейная дата, которую праздновал весь коммунистический мир, дала Пекину возможность призвать к искоренению империализма во всех его формах, если понадобится — даже силой, вслед за чем последовала ожесточенная полемика. Противоречия стали еще более острыми на пекинском конгрессе Всемирной федерация профсоюзов в июне 1960 года и на съезде румынской коммунистической партии в Бухаресте несколько позже, в том же месяце. Русские упорно отстаивали идею мирного сосуществования, тогда как китайцы с презрением отвергали ее как трусость и даже предательство. Вскоре обнаружилось, что Москва—Пекин — это не ось, а осиное гнездо.
Польскую реакцию «а китайско-советский конфликт невозможно понять полностью, если не рассмотреть по крайней мере период с восстания 1956 года. Тогда польский народ, включая большинство членов партии, с большим удовлетворением воспринял декларацию китайского правительства, которое одобрило так и не выполненное Советами заявление «о принципах развития и дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между Советским Союзом и другими социалистическими государствами».
«В силу единства идеологии и целей борьбы, — читаем мы в китайской декларации, — часто случается, что некоторые лица в социалистических странах пренебрегают принципом равенства народов в их взаимоотношениях. Такая ошибка своей природе является буржуазно-шовинистическим заблуждением. Эта ошибка, в частности шовинизм, проявляемый большой страной, неизбежно наносит серьезный ущерб солидарности и общему делу социалистических стран… В результате недоразумений и отчуждения порой возникают напряженные ситуации, которые при иных условиях не имели бы места. Подход к югославской ситуации 1948—1949 годов и недавние события в Польше и Венгрии в достаточной мере иллюстрируют это»
