Коммандос из демиургов - [10]

Сосискин вышел вперед, шаркнул лапкой и, застенчиво потупив глаза, выдал:

— За превращение ваших рохлей в конных авиаторов, а так же, в случае успеха операции, мы попросим всего ничего — дать нам безграничный допуск к Ткани Мироздания.

Что тут началось, как демиурги начали вопить, куда там нашим футбольным фанатам с их лужеными глотками и детскими дудками. Дело в том, что Ткань Мироздания это…это Ткань Мироздания. Там записаны все судьбы обитателей миров. Каждый из нас с самого рождения становиться одной из ее ниточек. Получить к ней доступ, это как получить доступ к самым секретным файлам всех разведок мира. Дотронуться до Ткани Мироздания и задать один единственный вопрос могли только особо отличившиеся демиурги и исключительно по специальному разрешению Совета. Можно сказать, что это самая высшая награда для творца. А мы же фактически требовали открыть нам информационный канал по выделенный линии в безграничное пользование и совершено даром.

Ко мне подлетела Пра и яростно зашептала на ухо:

— Вы вообще соображаете, что просите?! — Совет не сможет пойти на это.

— Значит, начинайте готовиться к банкету, посвященному вашему выходу на пенсию! — В конце — концов, это нужно вам, а не мне, — жестко отрезала моя бескомпромиссность.

— Предложите нам что-то более весомое, чем всезнающая тряпка, и представьте на рассмотрение, обещаю, что в ближайшие десять лет мы всенепременно рассмотрим ваши предложения, — поддержал ее пес.

— Попросите что-то другое, — увещевала меня Пра.

Но, по слухам, я характером уродилась в деда, которого никто, кроме моей ставшей недавно невестой бабки, никто никогда не видел. Он, по ее словам, если что-то себе в голову вбивал, то с места его уже было не сдвинуть. Поэтому я твердо стояла на своем, периодически отметая альтернативы, предлагаемые мне Пра:

— Возьмите Кольцо Власти.

— А вы со мной в хоббитов поиграете? Нет? — Облом, а я так хотела побыть Галадриэль.

— Чаша Любви это равноценная замена Ткани Мироздания. Любой, кто выпьет из нее, навеки станет твоим, и ты сможешь вить из него веревки.

— Пояс верности "мужской вариант" у вас там еще на склад не завезли? — Нет? — Жаль, очень пригодилось бы в случае замужества, а то, знаете ли, часто в разъездах бываю, а за благоверным глаз да глаз нужен. — А вообще, отстань от меня со своими матримониальными заморочками, себе сначала мужика путевого найди, а потом ко мне приставай.

— Соглашайся на Венец Правды, пока он на тебе, никто не сможет солгать в твоем присутствии.

— А Вуали Невинности у вас нет лишней? — Нет? — Ну, а хотя бы шлема от скафандра для глубоководного погружения? — Как, тоже нет? — Что ж вы так поиздержались…Ты, Пра, совсем в своей лаборатории из реальности выпала, сама подумай — очень мне лет так в восемьдесят будет приятно услышать от молодого-красивого-неженатого, что я старая, толстая, прокуренная жаба!!! — Говоришь, что бессмертие не отразиться на моем биологическом возрасте, и мне всегда будет не больше тридцати пяти? — Все равно нет, на Сосискине Венец не будет гармонично смотреться.

— Какое Всевидящее око? Окстись, мне вполне хватает телевидения и Интернета, а так же тех сплетен, которые ты мне приносишь, а у Сосискина армия шпионов.

— Тебе выражение "обезьяна с гранатой" о чем-нибудь говорит? — Тогда чего ты мне предлагаешь магическую силу? — Да у меня ее столько, что могу вполне тебе на бедность отсыпать. — Как, что я имею в виду? — Деньги, конечно. — Мне попросить Сосискина, чтобы он тебе прочел лекцию о магическом воздействие денег на окружающих? — Не надо, тогда и не поднимай мне невроз.

Пра рыпнулась предложить мне стать аватаром демиурга и войти в члены Совета, но в этот момент ее прервал Главный:

— Мы принимаем ваши условия. — Если Дарья справиться со своей задачей, то Совет предоставит ей право безгранично пользоваться Тканью Мироздания.

— Смотри, на портянки не пусти! — услышав сказанное, нервно хихикнула меркантильность.

— Отвали от нее! — заступился за меня мой прагматизм.

Но это была половина победы. Еще нужно было получить согласие остальных. То тут, то там раздавалось:

— Отдать в руки этой девки наших детей это все равно, что отправить ангела на воспитание к демонам.

— Ее пес и так всех держит в своих лапах, а теперь представьте, что с нами будет, если у него будет доступ к Ткани.

— Ого, мать, смотри, как вас бояться, — удовлетворено подметило мое самолюбие.

— Бояться, значит, уважают! — авторитетно высказалось тщеславие.

— Никогда человек не будет заниматься воспитанием демиурга! — Ей нечему научить наших детей.

— То-то они у вас такие коты ученые, что больше суток продержаться без магии не могут, — услышав это, съехидничал Сосискин.

— Смотрю, тут на нашем семинаре, посвященном проблемам воспитания современной молодежи, одни Макаренко собрались, — съехидничала моя наблюдательность.

— Только непонятно, а чего это тогда практически у всех присутствующих дети не только оказались замазаны в грязной истории, но и показали себя, как полные придурки? — поддержал его мой педагогический талант.

Прения продолжались бы еще очень долго, если бы вдруг мою авантюру не поддержал один из родителей трех Избранных, пятый год как пытающихся доползти хотя бы до первого уровня своего квеста.