Комендантский час - [57]

Олег провел перед его лицом рукой, но реакции, как и прежде, не последовало.

– А он моргает хоть? – удивился командир.

– Редко, – ответила Нина.

– Редко – это плохо. А пугали его?

– Да все делали, не шевелится даже.

Бенякин посмотрел на Нину: « Ну, ты хоть раз такое видела?».

– Никак нет, товарищ командир.

– Я видел, – уверенно произнес Сухоруков, – был один такой случай у нас. Купаться солдаты пошли, жён с детьми взяли, конечно. Ну, и само собой…, – Виктор ловко щелкнул себя по шее.

– Ну да, как же без этого….– угрюмо поддакивал Бенякин.

– В общем, отдых в самом разгаре: суета, веселье, всем не до детей: больше о закуси думали. Короче говоря, потонул один пацан. Причём тихо, будто не сопротивлялся вовсе или утащил кто под воду. Так его отец в ступор вошел и глядел всё на то место, где отпрыск егоный мир наш и покинул. Мы Сергея – отца-то его – еле как оттуда увезли, а из состояния этого он так и не вышел.

– У сержанта-то детей точно не было. Что же это выходит? – спросил командир.

– Врач тут нужен, мозгоправ, – произнесла вдруг Нина.

– А где я тебе такого найду? – встав со стула, с прежней силой в голосе выкрикнул Олег.

– А помните немца того, что белым помогал? – сказал Виктор, тряся перед собой указательным пальцем.

– Конечно, такого хрен забудешь. Только вот мы его уже выслали.

– Не беда, товарищ командир, как выслали, так и вернём, – воскликнул комиссар и резво выскочил на улицу.

Медсестра осталась наедине с удивлённым Олегом, который достал из кармана штанов платок и протёр себе лоб.

– Чай сделай пока, – скомандовал Бенякин.

– Воды нету.

– Ну, так поди – набери! Хватит уж языком чесать, – снова повысил голос командир и грозно взглянул на девушку.

Та, в свою очередь, обиженно фыркнула и, схватил ведро, мигом выскочила из собственной избы.

Бенякин снова посмотрел на обездвиженного подчинённого. Взяв его за плечи, он хорошенечко потормошил бледного юнца, потом несколько раз громко произнёс его имя, но сержант так и не откликнулся.

« Кто же тебя так мог припугнуть, Аркаша?» – продолжал вопрошать в пустоту командир, но его никто не слышал. Тишина окутала комнату, не давая расслабиться подступающим чувством тревоги.

Немного прислушавшись, Олег понял, что Виктор еще не вернулся. Тогда он расстегнул рубашку и достал из потайного кармана металлический крест на прочной цепочке. Поцеловав его, командир стал креститься, опустив голову в пол, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Посмотрев перед собой, он увидел, что сержант повернул голову и теперь смотрит прямо ему в глаза. Его взгляд не блуждал и не смотрел «сквозь»: он был прямым и уверенным.

Сержант, до этого не способный выпустить из уст ни одного цельного слова из-за собственного заикания, стал чеканить предложения одно за другим:

« Вятший мне открыл глаза

И призвал в гавранов сад.

Там кончаются пути,

Прерывая цепь вражды.

Сквозь кресты течёт река –

Беспроторицы вода».

Когда солдат закончил говорить, его взгляд тут же потерял прежнюю концентрацию, голова обернулась к стене, а тело застыло, как статуя.

Все это произошло в мгновение ока, но не на шутку испугало командира. Несколько секунд Олег смотрел на только что говорившего с ним подчиненного, пока приступ оторопи не ослабел. После этого Бенякин поднялся со стула и, услышав пение Нины, возвращавшейся в избу с водой, быстро повесил на шею сержанта свой крест и, перекрестив солдата, побежал медсестре навстречу.

Выбежав из светлицы, он чуть не сбил девушку.

– Ты чего, командир, совсем ошалел? – удивленно вскрикнула она.

– А? Нет, нет, нормально всё, не ошалел, тебе вот помочь решил.

– Да ну? Что это так?

Олег взял из рук девушки тяжелое ведро с водой.

– Да когда ж иначе было?

– Если ты такой галантный, почему со мной не пошёл сразу?

– Так надо ведь, чтоб за Аркашей кто-нибудь присмотрел!

– А что с ним станется? Он же и слова сказать не может, не то что шевелиться.

– Может, – растерянно вторил Бенякин, смотря на собственное отражение в воде. – и, кажется, идейка у меня возникла.

Поставив одно ведро на пол, Олег вернулся к сержанту и, крепко схватив того за руку, стал выводить во двор.

– Ты что делаешь? – растерялась сестра.

– Он со мной говорил, пока тебя не было. Причем без запинки.

– Говорил?

– Да, еще как говорил.

– О чем же?

– Стих какой-то рассказал.

– Какой такой стих?

– Да чёрт его знает, про сад какой-то.

– А ты что?

– А я и не понял ничего, а потом он опять в себя ушел. Ну ладно, сейчас в чувства приведем паренька.

Командир вытащил сержанта наружу и, поставив возле малинового куста, окатил его ледяной водой.

– Ты что творишь, командир? – завопила Нина и рванула в светлицу.

– Ничего, скоро заговорит, вот увидишь, – улыбнулся командир, но хороший настрой быстро пропал: сержант стоял спокойно, лишь немного дрожа от холода. Выражение его лица нисколько не сменилось, оставаясь безразлично-спокойным.

Нина же вскоре вернулась с пледом и стала укутывать больного.

– Командир, ты с ума сошел?

– Нет, а вот он, – Олег показал на юного красноармейца, – да.

– Ему покой нужен и уход, а ты его пытать решил?

– Это разве пытка? Вот когда война была….

– Замолчи, прошу тебя! – старательно обтирая Аркашу, сказала Нина.