Комендантский час - [31]

Петр Федорович как раз ставил раскаленную чугунную сковородку на стол и, не стесняясь, принюхивался к парящим над ней ароматам.

– Доброе утро, – произнес вошедший в кухню студент и занял свое место.

– Доброе-доброе, еще как, – воодушевленно бросил Петр Федорович.

– Ну не кричи ты с утра пораньше, – протягиваясь к заветной яичнице, приговаривал профессор.

– Итак, юноша, сегодня мы пойдем к отцу Евгению и расспросим его о том, что же все наши находки могут значить.

– У вас уже есть гипотезы? – спросил студент, внимая запахам приготовленного на сале завтрака.

– Ни одной! – будто хвалясь, сообщил плотник сидящим за столом.

– А чего радуешься тогда? – удивился Михаил Федорович, глядя на взволнованного брата.

– Вас не манит тайна, господа?

– О боже, – сказал профессор и опустил взгляд.

– Что мы знаем? – спросил плотник, глядя на юношу.

– Что могилы провалились из-за влажной почвы, которая….

– Которая совсем не характерна для наших мест! – перебил Генриха Петр Федорович.

– И пропали тела, – закончил Бауэр и принялся трапезничать.

– Вот! Думается мне, что не так просто это: выкопать могилу, разбить крышку гроба, достать тело годовой давности и скрыться с ним.

– С двумя телами, – поправил брата Михаил Федорович.

– Самой же краеугольной загадкой остается то, зачем эти тела кому-то понадобились.

– Что же мы будем делать? – вопрошал студент, наливая из самовара себе кипяток.

– Мы сообщим обо всем полиции. Но до тех пор расспросим Кузьмича.

– Эту пьянь? – разозлился вдруг профессор.

– Не горячись. Со спиртным он перебирает, ты прав, но сейчас нам это поможет.

– Да ну? Чем же? – со скепсисом отнесся к болтовне брата Михаил Федорович.

– Он как раз в очередном запое, а значит, все время проводит в мастерской. А она-то недалеко от того места, где обвал произошел.

– Откуда он только деньги берет на постоянные попойки? – сокрушался младший Митюков.

– Кто этот Кузьмич? – решил, наконец, спросить студент.

– Помощник мой, мы с ним вместе плотничаем, – рассказал Петр Федорович.

– Только зря время истратим на пьяные фантазии этого идиота, – ворчал профессор, уставившись в одну точку.

Подобный взгляд у него Генрих видел и раньше.

– Собирайтесь, господа, дело не ждет! – воскликнул Петр Федорович, убирая тарелки со стола.

Все трое вскоре были собраны. Выйдя из дома, они направились в сторону вчерашних могил. Выйдя на всё ту же кладбищенскую дорогу, Бауэр увидел дом, находящийся напротив кладбища, за небольшим холмом, хотя домом назвать это было трудно. На единственном в округе дворе стояла одноэтажная постройка. Уже по внешнему виду её можно было понять, что люди здесь не живут. Только Кузьмич.

– Эй, свои, открывай! – воскликнул плотник.

– Ну не кричи ты с утра пораньше, господи! – бросил в ответ Михаил Федорович. – Чего мы просто не войдём?

– Когда он там с ночёвкой остается, я стараюсь уважать его уединение, – ответил плотник, поглядывая по сторонам.

– Уединение! Хочет покоя? Так пускай в своей мастерской дрыхнет!

– Это и его мастерская тоже.

– Ага, щас, во! – профессор показал брату дулю, отчего студент немного смутился. – Не знаю, за что ты его терпишь.

Внезапно дверь открылась, и из мастерской показался красноносый мужичок в широкой рубахе и с потрепанными волосами.

– Ух ты, гости, – сказал Кузьмич очень тихо. – Ну, проходьте, водки на всех хватит.

После этого он малёхонькими шагами стал заходить обратно.

– Вот за это, – проговорил плотник и вошел в мастерскую.

Не меньше получаса понадобилось братьям Милютовым, чтобы объяснить Кузьмичу, что пить они не хотят и пришли по делу. Дело это, по Кузьмичу, надо было отметить. Еще столько же времени понадобилось Петру Федоровичу и Михаилу Федоровичу, дабы описать, что же произошло этой ночью на кладбище. Однако когда реперные точки повествования все же были определены, а нарратив несколько раз подстроился под пьяного Кузьмича, последний вдруг посмотрел на своих гостей удивительно трезво.

– То, что вы говорите…. – начал было Кузьмич уверено, – это не то, вообще не то, не надо.

В этот момент Милютовым и студенту стало ясно, что рассказ Кузьмича будет еще более сложным для понимания.

– Я видел кого-то, – произнес вдруг рассказчик, – ночью видел, с огнем.

– С фонарем? – спросил Михаил Федорович.

– Да, оно, – кивнул Кузьмич. – Видел, но не видел.

– Уже что-то, – захохотал профессор, за что тут же получил нагоняй от брата.

– Продолжай, ну же, – почти приказал Петр Федорович.

– Они были, были, потом назад, но не в-видно, – икнул рассказчик, но не сбился с ясного повествования. – Обратно шли, много всего, но лиц…неа.

– Сколько их было? – спросил плотник у своего товарища.

– Их?

– Да их, их, сколько было-то?

– А ты чего на меня орешь? – вдруг грустно произнес Кузьмич.

Внезапно в разговор вновь вмешался профессор, схвативший бедолагу за грудки и пригрозивший сдать его жене.

– Видел одного, но двоих… по разу, разные, но не лицами….а как…тенями.

– Ясно, – разочарованно сказал Михаил Федорович и опустил Кузьмича на место.

– И что тебе ясно? – спросил плотник у брата.

– Что надо идти в полицию, а не этого слушать. Протрезвеет, очухается – если еще не забыл, что это такое – расскажет.