Комендантский час - [29]

– Вы хотите спать, Бенедикт? – вдруг потревожил он своего студента.

– Если честно, да. Меня вымотала дорога сюда.

– Что есть, то есть, однако, не вздумайте засыпать. Собьете режим, и будете по ночам бодрствовать, аки нечисть. Вы ведь не нечисть?

– Вообще не замечал за собой, хотя сегодня в церкви чувствовал себя некомфортно.

– Вы уже и церковь посетили?

– Да, там я и узнал, где вас найти. А вам не мешают отвлеченные разговоры?

– Нет-нет, что вы, наоборот, держат в необходимом напряжении.

– Необходимом?

– С одной стороны, после города деревня позволяет голове отдохнуть, с другой, ты вскоре понимаешь, что тебе некомфортно в этом покое.

– Покамест я этого не обнаружил.

– Время еще есть!

– А когда прибудет ваша сестра?

– Обещала заехать на днях, так что не переживайте. Да, кстати, что же произошло в церкви?

– О, это. Я столкнулся со странными людьми, они…наверное, братья или просто имеют одинаковые ямочки на шеках.

– Дайте угадаю, один – рыжий, а второй – темненький?

– Все так, профессор.

– Да это же Андрюша с Ярославом, они показались вам странными?

– Наверное, фанатичными, если можно выразиться….

– Вы просто не знаете истории, – переворачивая страницу, сказал Михаил Федорович. – Раньше они были, скорее, безразличны ко всему этому, в отличие, к слову, от их отца. Но не так давно, уж, пожалуй с год или полтора, он умер и в тот же день церковь, что стояла на месте нынешней, сгорела. Отчего никто не знает, но все понимают, что помещение, где постоянно что-то горит, не может быть вечно в сохранности. Возможно, единственное, что спасало храм до этого, – это божественное вмешательство, кто знает. Люди восприняли тот пожар, как знак, и похоронили отца ребят с почестями и слезами. Думаю, то на них и подействовало. Они стали, как их батенька раньше, помогать храму. Один из них, не помню, кто именно, – художник. Он иконы пишет. А вообще они с пасеки кормятся, живут в 10 верстах отсюда, прямо возле моей сестры, муж которой тоже пасечник. Такие вот дела.

– Вот откуда у них свечи, – произнес студент, кладя голову на стол.

– Да, медом торгуют и свечами. Неплохое у них там хозяйство.

– Я все думаю, а что за знак такой, что церковь в день смерти погорела?

– Кто его знает, каждый по-своему трактует такие вещи.

– Раз речь зашла о таких вещах, Михаил Федорович, а не боязно жить на кладбище?

– Все-таки возле, Бенедикт, это раз. А во-вторых, ты у нас православный?

– Да, конечно.

– Тогда знай, что у нас, православных, нет предубеждений касательно усопших. Да и вообще, чего тут бояться? Тихий у нас край.

– Тихий край, это хорошо, – еле слышно посапывая, шептал самому себе Бауэр.

Солнце стало багроветь и под собственной тяжестью потянулось вниз. Юноша глядел слипающимися глазами в окно, когда в полу-алых лучах светила появился силуэт запыхающегося мужчины. Приближаясь к окну, он становился все яснее, а его дыхание все отчетливее. Наконец, Петр Федорович предстал перед профессором и студентом в насквозь мокрой от пота рубахе.

– Тело из могилы пропало, – сказал он, широким жестом вытирая капли со лба.

– Вот тебе и тихий край, – произнес Михаил Федорович, удивленно глядя на брата.

Часть 2.

Генрих стоял на самом краю обвалившейся могилы, протягивая вооруженную фонарем руку так далеко, как он только мог. Внизу же, тяжело кряхтя, работали братья Митюковы. Внимание студента привлекла странная отметина в углу ямы, протянувшаяся от самой поверхности до еще не откопанного гроба по влажной почве. Неуклюжие скосы земляных стен напоминали своим видом образованные естественный образом ущелья и канавы, но отметина, оставленная чем-то в углу, было абсолютно ровной и даже гладкой. Будто из могилы торчала некая ветка или труба, вот только поблизости не было ничего подходящего под это описание. Да и зачем эти вещи понадобились бы усопшему?

Решив лучше рассмотреть странный скос, юноша, неловко балансируя, направил в его сторону фонарь, за что тут же получил несколько грубых упреков от ослепших на время братьев.

– Держи ровнее, Бауэр, или мы тебя плохо кормили? – воскликнул профессор, механически повторяя свои движения.

Изнуренный рытьем липкой глины, Петр Федорович наконец услышал стук лопаты, ударябщейся о крышку гроба, а вернее, об некогда составляющие ее куски. Он на секунду остановился, чтобы отдышаться. В это время Бауэр заглянул в глубь соседней могилы, на дне которой покоился пустой гроб с проломленной крышкой.

– Ну, вот какого черта? – возмущался Петр Федорович, глядя на вымаранную одежду. – Ведь не было ни дождя, ни потопа. Да и не бывает здесь такого! Откуда же вода? Почему хоронили в земле, а откапываем болото?

– Не нравится мне это все, – проговорил напряженно профессор.

– Обвалились только две могилы? – спросил Генрих, смотря по сторонам на чужие надгробия, выхватываемые лучами его светильника.

– Да, только две. Нам еще повезло, что камни туда же не свалились, а то пришлось бы подкоп делать.

– Значит, вы решили убедиться, что это крышка гроба не выдержала веса земли? – спросил молодой человек, показывая пальцем на раскопанную могилу.

– Да, я, как увидел, сразу побежал за лопатой, ну вы помните. Стал откапывать, в надежде, что земля так странно осела.