Комендантский час - [17]

Тем не менее, я бы хотел рассказать вам одну историю, что, быть может, прольет чуть больше света полиции на причины произошедшего со мной. Хотя молва все равно со скоростью ветра разнесет весть о покончившем с собой наркомане, что перед смертью добровольно принял участь затворника.

Что ж, пускай.

Я не хотел быть наркоманом и уж точно не виноват в беспомощности нынешней медицины. Алкоголизм лечится опиумом, зависимость от опиума – морфием и так далее. Один доктор честно поделился со мной: « Мы ведь лечим зависимость, а не душу». Чистая правда! Душу вы лишь калечите….

Прошло много лет со времен, когда я по воле службы много путешествовал и многое видал. Я бы рассказал вам историю об одном мертвом остроге и приключившихся в нем страстях, но слыхал, что кто-то уже поведал ее широкой публике до меня. Я не расстроен. В конце концов, это не последняя интересная история, что я знаю.

Это случилось во времена, когда Сибирь уже считалась многими обжитым местом. В 1865 году в Томске, о котором я еще упомяну позже, не было ни одной железной дороги, и люди перемещались по давно объезженным путям, а зимой – зачастую по замершим рекам. Я прибыл в небольшой городок, название которого уже навсегда кануло в бездну моей памяти. Он ничем не отличался от других населенных пунктов, куда ссылали всех врагов русского государства. Из особых деталей припоминаю разве что огромное количество арестантских полуказарм для политических заключенных, среди которых было немало поляков. Заметно выделялись среди них ксёндзы, некогда провоцировавшие соотечественников на организованную борьбу и ныне ожидавшие отправки в монастыри.

Меня провели в здание администрации, где меня встретил любезнейший окружной начальник. С Богданом Всеволодовичем я был знаком не первый год, однако, разговор был сухим: чувствовалась усталость городского главы от новоявленных преступников, места которым не хватало. При нашем разговоре в кабинете присутствовал молчаливый молодой человек, которого мне представили позже.

– Александр Аркадьевич, рады, что вы прибыли так скоро, – начал разговор Богдан Всеволодович.

Он широко улыбнулся, и мне представились ямочки на его лице. Одни обрамляли кончики губ, другие же рубином украшали щеки.

– Нынче работы мало, не сезон, – ответил я, закинув одну ногу на другую.

– Что ж, дело, которое я хочу вам поручить, убедит вас в обратном. Два дня назад у нас бежало двое заключенных: оба поляка, оба политические, как вы, наверное, поняли, но, прошу заметить, оттого не менее опасные. Одного зовут Людвик Мазовецкий, а второго – Ян Мостицкий.

– Эти идиоты решили бежать зимой? – удивился я, уставив пристальный взгляд на своего нанимателя.

– Да, в краю, что им не знаком вовсе, – ехидно подняв одну бровь вверх, ответил начальник.

– И их вы зовете опасными? По-моему, опасность они представляют лишь для себя.

– Господин Бегин, дело серьезное. Они бежали на север, а там у нас поселений мало.

– Раз уж они подались на север, не проще ли будет предупредить полицию в близлежащих населенных пунктах и ждать? Либо они замерзнут насмерть, либо сами придут к вам в руки.

– Они вооружены, Александр Аркадьевич. Мы не можем разглашать всех деталей биографий этих господ, но поверьте, они важны для нас и просто так отпускать их в надежде на благоприятствующую погоду я не намерен.

– Я понимаю, – уловив серьезный тон начальника, произнес я и скрестил руки на груди.

– Так же мы принимаем в расчёт сложности, что могут возникнуть, поэтому в этот раз, вопреки принятым нами правилам, советуем не брать разыскиваемых живыми.

– Вы серьезно? – сказал я, будучи вниманием своим прикованным к услышанным словам.

– В данном деле нам требуется, скорее, охотник за головами, чем представитель закона. Впрочем, сейчас это одно и то же.

– Правильно ли я понял? Вместо того, чтобы сопровождать и охранять вашего человека, – я кивнул в сторону помалкивавшего мундира, – я поучаствую в убийстве особо опасных преступников?

– Вы сопроводите нашего человека, а затем, по желанию, поучаствуете или же воздержитесь от….

– Нет, воздержание – это не про меня, – засмеялся я, перебив Богдана Всеволодовича.

– Для вас это больше приключение, чем работа? – взглянув на меня недоуменно, спросил доселе молчавший юнец.

– Одно другому не мешает, однако, кое-что расскажу: когда перед вами стоит трудная задача, стоит воспринимать ее решение как игру. Так будет легче.

– Разыскать в ледяной пустыне двух негодяев – столь сложная задача?

– Во-первых, не пустыне. Как я понял, эти безумцы двинулись в сторону тайги. Во-вторых, они негодяи лишь с точки зрения нашего государства, но не своего, не так ли?

– У нас одно государство, господин Бегин, – яростно промолвил офицер.

– Как угодно. Да и главной нашей задачей будет не поимка беглецов.

– А что же, Александр Аркадьевич?

– Первостепенно, выживание. А там уж – как получится. Забавно, что вы знаете мое имя, а вас мне так и не представили, – сказал я, взглянув на Богдана Всеволодовича.

Тот в свою очередь посмотрел на молодого человека: «Что скажешь?»

– Я согласен, – ответил тот, смотря на меня оценивающе-подозрительно.