Комбриг П. Деткин - [3]

— Павел Иванович, согласны мы с тобой. Но голой рукой Лысанова не возьмешь, — поднялся из задних рядов Тимофей Поварницин.

— В том-то, дорогой товарищ, задача наша и состоит. Надо раздобыть оружие, создать дружину и показать всем врагам, что мы — сила.

— Значит, опять воевать, — недовольно пробасил дед Ерема в рыжую, с огненными подпалинами бороду. — А ведь воевать-то неохота. Сколько лет без роздыху воюем, Паша! Всю землицу-матушку запустили, урожай-то ноне вовсе плох стал… — Дед умолк, а потом, сощурив свои подслеповатые глаза, опять забасил: — Нельзя ли, Павлуша, без войны?.. Тихо-мирно?

— Большевики делали и делают все, чтобы не лилась людская кровь ни на фронте, ни в городах и деревнях. Но ведь вы минуту назад говорили, что старые хозяева по доброй воле не уходят.

— А ты сам-то большевик?

— Да. Я член партии большевиков с 1917 года.

— Смело говоришь, Павлуша. У нас к таким речам не привыкли. Мы о своих думках только перешептываемся. Не боишься, что кто-нибудь мироедам на тебя донесет?

— Не боюсь. Я здесь не сам по себе оказался. За мной вся наша партия стоит. Вот, — Деткин вынул из куртки и развернул листок бумаги, — мой документ: «Российская Коммунистическая партия (большевиков). Петроградское бюро Центрального комитета. Петроград, 26 апреля 1918 года. Удостоверение. Петроградское бюро Центрального Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков) сим удостоверяет, что тов. Павел Иванович Деткин командируется для работы на Урал. Секретарь ЦК Елена Стасова». Если нам, мужикам, дорого то, что задумала Советская власть для нас же самих, то мы немедленно должны установить ее у себя, у соседей, во всем Приуралье. В этом наша сила!

Матрос в седле

Заручившись поддержкой земляков, Деткин в середине мая 1918 года отправился в Бирск.

Во главе Бирского уездного Совета стоял опытный большевик Иван Сергеевич Чернядьев, приехавший сюда весной 1917 года после освобождения из царской тюрьмы. Бирский военный комиссариат выдал Деткину мандат, уполномочивающий балтийского матроса на проведение советской работы в Рябковской, Атняшинской, Тюинской и ряде других волостей. 30 мая Деткин выехал из Бирска в Тюинскую волость.

Здешний волисполком был организован фельдшером Тюинской больницы большевиком Захаром Карповичем Шороховым. Этот решительный, выдержанный, смелый человек имел большое влияние на односельчан. Ближайшим его помощником стал крестьянин из деревни Лидовки Семен Новиков.

На волостном съезде бедноты и бывших фронтовиков с докладом о текущем моменте выступил Деткин. Крестьяне одобрительно отнеслись к формированию вооруженного отряда. Некоторые записались добровольцами сразу же, другие обещали подумать, посоветоваться с земляками.

На второй или третий день после съезда Деткину доложили, что какой-то очень уж шумливый парень требует допустить его к командиру отряда. Павел Иванович вышел на крыльцо, у которого стоял рослый детина и весело улыбался, сверкая крепкими белыми зубами. За ним настороженно помалкивала группа мужиков.

— Вам кого?

— Командира Деткина.

— Я Деткин.

— Да ну? — переспросил парень и покосился на пришедших с ним крестьян. — А у нас говорили… Я-то думал…

— Что же ты думал?

— Думал, что Деткин, — парень развернул широкие плечи, — ну, такой из себя… здоровенный, могучий.

— Как видишь, Деткин вовсе не богатырь. В этом тебя ввели в заблуждение. Но вот дела всем нам предстоит вершить действительно богатырские.

Парень невесело переминулся с ноги на ногу.

— Так-то оно так… Да только… Ну ладно! В общем, примешь?

— За кого же воевать собрались?

— Знамо дело, за кого… За новую жизнь крестьянскую без буржуев и кулаков.

— И вы все тоже за новую жизнь? — Деткин долгим изучающим взглядом обвел притихших за спиной парня крестьян. Те, улыбаясь, утвердительно закивали. — Давайте в таком случае знакомиться. Начинай ты, молодец.

— Я Катаев Иван Антонович из Димитровки, сын бедняцкий. От роду двадцать три года. Два года был в армии. Дослужился до младшего унтер-офицера. Вернулся по ранению.

— Награжден?

— Два «Георгия» за храбрость.

— И где же они?

— А на кой они мне? — сдвинув лохматые брови на переносице, удивленно пробасил Катаев. — Я их бросил. Они же царские! Не пойму я тебя. Ведь ты же красный командир! И вдруг о старых наградах печалишься, да еще и не о своих.

— Погоди. За что ты их получил?

— Я же говорю, за храбрость.

— Вот видишь, море ты ясное! — улыбнулся Павел Иванович. — Не за услуги царю-батюшке ты их получил, а за храбрость, за то, что защищал землю русскую, родину свою. За нее тебе и сейчас предстоит драться, только победами нашими никто, кроме нас, уже не воспользуется.

Павел Иванович сошел с крыльца, поздоровался за руку с каждым крестьянином.

— Пойдемте в дом, потолкуем. Шорохова, конечно, знаете? Он пока здесь вместо меня остается за командира. Мне надо еще в других местах побывать.

Путь Деткина и Новикова лежал в Аспинскую волость. Первые трудности начались уже на полдороге. Оказалось, что в селе Новотроицком подпоручик царской армии Туров возглавил кулацкие банды. Когда Деткин решил провести митинг в деревне Бияваш, кулаки и лавочники даже не дали ему выступить. Тогда Деткин отправил Новикова с тревожными вестями обратно в Тюинск, а сам решил пробиваться в родные места.