Комбат. Исходный код денег - [33]

В камере их было трое, все подозреваемые в совершении тяжких преступлений. Хотя какие к черту подозреваемые! Так они назывались на юридическом языке, но вина как минимум двоих была слишком очевидной. Об Игоре говорить нечего, его застали с пистолетом в руках, из которого был убит сотрудник правоохранительных органов. Второй сокамерник отличился еще больше: отправил на тот свет двоих. Только все произошло во время обычной пьянки. Что характерно – убийца даже не помнил, из-за чего началась заваруха. Память запечатлела лишь тот момент, когда двое собутыльников начали остервенело и при этом с минимальной результативностью, что типично для сильно выпивших людей, бить его по физиономии. Судя по конечному результату, физических страданий убийца почти не испытывал. На его лице виднелся единственный, не самых больших размеров синяк. Наверное, нравственные муки оказались куда сильнее и заставили убийцу схватиться за нож. Одного из обидчиков он тяжело ранил. Второй попытался убежать, но запутался в собственных ногах и упал, после чего получил больше десятка ударов ножом. Убийца после этого допил оставшееся спиртное и уснул. К тому времени, когда он продрал глаза, раненый истек кровью.

С третьим подозреваемым дело обстояло несколько сложнее. Он, как и пьяница, впервые оказался под арестом, хотя уголовный опыт у него был куда богаче, чем у его невольных соседей, вместе взятых. Впрочем, это были только догадки Григорьева, но догадки, имевшие под собой веское основание. А попался третий, которого звали Василием, за то самое превышение пределов необходимой самообороны, в котором некогда обвиняли Игоря. Точнее – превышения намеревался добиться адвокат с довольно громким среди арестантов именем, что уже говорило об истинном роде занятий Василия, числившегося обычным безработным.

В каком-то смысле Василию не повезло. Милицейский наряд застукал его в тот момент, когда он склонился над телом только что убитого им человека. На правой руке покойника был кастет, что и позволило адвокату говорить о самообороне. Мол, темной ночью к его подзащитному подошел грабитель и потребовал деньги. Уголовник, конечно же, не мог знать, что Василий довольно серьезно занимался карате, и, услышав отказ, вздумал применить силу. Василий начал защищаться и маленько перестарался.

У Григорьева, как и у Василия, тоже оказался хороший адвокат – Гусь подсуетился. Адвокат тут же наметил линию защиты, сразу же честно признавшись:

– Значительно сократить срок не обещаю, но лет на пять попытаюсь.

Вот тут Игорь ужаснулся по-настоящему. Если пять лет – это незначительное сокращение, то сколько же ему светит? Пока он на этот счет лишь строил предположения и старался забыть о зловещих словах тюремщиков насчет пожизненного. Адвокат этот прогноз решительно отмел и с деланым оптимизмом сказал, что максимум двадцать пять лет.

– Двадцать пять! – Игорь мгновенно сделал в уме элементарные подсчеты.

Когда он выйдет, ему уже будет за пятьдесят. Старик.

– Надеюсь, суд ограничится двадцатью, – адвокат говорил так, будто между этими двумя сроками имелась громадная разница. – Только надо выбрать верную линию защиты. Я тут кое-что сообразил в общих чертах.

И адвокат выдал версию, полностью соответствующую истинному развитию событий.

– Вы знаете, именно так и было. Я действительно принял омоновцев за бандитов. Они же действовали, как настоящие налетчики. Ну зачем ему было ломать дверь, если она была открыта? И мог бы представиться, вместо того чтобы размахивать автоматом. Я бы тогда не стал стрелять.

– Насчет двери вы хорошо сказали. Надо будет провести экспертизу. Это станет одним из фактов, подтверждающих нашу версию обороны. Еще один плюс – обвинение в переделке краденых машин оказалось ложным, ничего похожего в вашей мастерской не нашли.

«Спасибо Гусю. Он сдержал слово, обещая, что после работы его люди не оставят ментам ни единой зацепки», – подумал Игорь.

– Но есть и один большой минус. Наверное, вы догадываетесь, о чем я говорю.

– О моем предыдущем сроке. Он хоть и условный, однако на решение судей обязательно повлияет.

– Совершенно верно, но мы будем бороться, – адвокат завершил разговор на оптимистичной ноте.

В камере на удивление быстро установился порядок, хотя двое из подозреваемых впервые оказались в местах лишения свободы. Да и Григорьева трудно было назвать матерым зэком. Похоже, кореша просветили Василия насчет тюремных обычаев. Любитель спиртного был назначен ответственным за все, то есть за поддержание в камере порядка, а с Игорем у каратиста установились достаточно ровные отношения. Сначала этому поспособствовало признание Игоря, что он уже арестовывался несколькими годами раньше. Василий, довольно несдержанный по характеру и по возможности стремящийся занять лидирующее положение, повел себя достаточно предусмотрительно. Он знал о том, что бывшие сидельцы имеют в местах заключения связи, иногда довольно серьезные, и с помощью дружков могут легко поквитаться с обидчиком.

Затем Василий узнал о том, что Игорь убил омоновца, и, выведав у него обстоятельства происшествия, проникся к нему глубочайшим уважением, с некоторым даже подобострастием заявив: