Комбат. Идеальное вторжение - [43]

— Помнишь, ты когда-то дал мне почитать «Собачье сердце»? Там профессор… забыл его фамилию…

— Преображенский, — подсказал Юдин.

— Ага, Преображенский говорил, что чтение за едой большевистских газет очень вредно. К твоему сведению обсуждение за едой серьезных вопросов еще вреднее. Особенно, когда вокруг чужие люди.

Артур угомонился и больше не мешал Фитилю наслаждаться едой и восхитительными стриптизершами, исполнявшими на шесте головокружительные номера, хотя сам только ковырялся в тарелке и поглядывал на красоток потухшим взглядом. Мысль о настоящих деньгах, которые вот-вот окажутся в его руках, заслонила от Юдина все на свете. И «БМВ» Фитиля второй свежести, на которую еще недавно он посматривал с легкой брезгливостью, теперь стала для него самой желанной машиной. Именно здесь после ресторана друзья начали обсуждать животрепещущий вопрос.

— Мне от тебя понадобится максимально полная и точная информация, — твердо заявил Фитиль.

— Да-да, конечно, — согласился Артур.

— А еще лучше было бы, если бы ты заманил своего родителя в указанное мной место.

— Мне надо подумать, — сказал Юдин.

— О чем? Как его заманить, или стоит ли вообще тебе этим заниматься?

И поскольку Артур медлил с ответом, Фитиль добавил:

— Учти, если я все буду делать сам, то и бабки возьму по максимуму.

— Сколько? — этот вопрос Артур задал без раздумий.

— Зеленый лимон.

— Почему так много?

— Ты получишь гораздо больше.

— Мог бы уступить мне, как другу.

— Но ведь я тоже твой друг. Почему бы тебе для меня не расщедриться?

Сраженный железной логикой, Артур снова замолчал.

— Если мы проколемся, нас упакуют в тюрягу, а ты спокойно отсидишься в сторонке. Хочешь сбавить цену — давай, грохни папашу вместе с нами.

— Но ты же не собираешься его убивать, — вдруг сказал Юдин.

— С чего ты взял?

— Помнишь Оксанку?

— Я пока на склероз не жалуюсь, — с легкой обидой заявил Фитиль.

Оксана была нынешней любовницей Артура, они два или три раза тусовались вместе с Фитилем.

— Между прочим, Оксана — близкая родственница Жирносека и видела тебя вместе с ним. Отсюда я делаю вывод, что либо ты обо всем договорился с Жирносеком, либо являешься настоящим хозяином «Новой жизни».

— А если бы ты увидел меня вместе с Медведевым, то решил, что я — настоящий президент России, — огрызнулся Фитиль.

— Кроме того, я сопоставил факты. Еще недавно ты категорически отказывался разбираться с отцом, боялся ментов, а теперь сам предложил мне свои услуги. Видимо, нашел способ безопасно устранить его. А что может быть безопаснее добровольной заморозки?

— Как тебе жалко бабок! Готов нести всякую фигню, только бы сбавить цену, — ядовито бросил Фитиль.

— Да нет, я согласен на твои условия, — тут же отреагировал Юдин, хорошо знавший бывшего одноклассника и понявший, что тот готов отказаться от своего же предложения.

— Так-то лучше, — пробурчал Фитиль.

Олег Михайлович Юдин не мог взять в толк, зачем ему разговаривать с родственником девушки сына. Во-первых, Артур менял любовниц, как перчатки, хотя, надо признать, роман с Оксаной несколько затянулся. Во-вторых, если уж разговаривать, то с родителями потенциальной невесты, а не с родственником. И, в-третьих, отношения отца и сына за последнее время оставляли желать много лучшего. И вдруг такая просьба. Но именно потому, что Олег Михайлович перестал уделять внимание бывшей семье, он решил помочь Артуру.

Визит оставил у него странное впечатление. Жирносек почему-то назначил встречу в рабочем офисе, что уже мало располагало к доверительной родственной беседе. И вопрос задал один-единственный, довольно глупый, с точки зрения Юдина.

— Мы знаем о ваших непростых семейных отношениях, — начал Богдан Ильич. — И нас очень беспокоит, не возникнет ли у молодых проблем после свадьбы? Вдруг вы категорически против этого брака? Оксана — девушка ранимая, и ей будет тяжело вынести давление с вашей стороны.

— О каком давлении вы говорите! — возмутился Юдин. — Я буду рад любому выбору сына и окажу молодой семье всю необходимую помощь.

— Извините! Видимо у меня сложилось ошибочное впечатление, — виновато развел руки в стороны Жирносек.

На том разговор по существу закончился. Желая загладить свою вину, Жирносек учтиво проводил бизнесмена до выхода, однако раздражение у Юдина осталось. Олег Михайлович по старой привычке хотел отчитать сына за напрасную трату времени, но сдержался. Он фактическим уходом из семьи уже причинил Артуру боль. Зачем усугублять ситуацию. Разве мог Юдин подумать, что его привезли сюда вовсе не ради дурацкого разговора. Визит отца с сыном зафиксировали расположенные в здании видеокамеры. Записи могли иметь в будущем огромное значение.

Но Артур поторопился. Знай он мысли отца, наверняка разорвал бы договоренность с Фитилем. У Олега Михайловича возникли серьезные проблемы интимного характера. Его молодая подруга никак не могла забеременеть. Именно по этой причине Юдин тянул с разводом. Проявив мудрость, Олег Михайлович сначала обследовался сам. Ведь куда вероятнее, что способность к воспроизводству утратил мужчина в возрасте, а не молодая женщина. Так оно и вышло. Сказалась жуткая нервотрепка, сопутствующая отечественному бизнесу, регулярные отмечания сделок с традиционными чрезмерными возлияниями. В результате, хотя мужской орган Юдина худо-бедно функционировал, способность к зарождению новой жизни была им полностью утрачена. Олег Михайлович начал всерьез задумываться о возвращении в семью. Он не представлял надвигающейся старости без детского гомона, милого лепета маленького ребенка. Конечно, ему никто не мог запретить общаться с внуками, хотя бывшая супруга наверняка попыталась бы сделать это. Но велика ли радость — быть приходящим дедом, причем приходящим из другой семьи?