Командиры мужают в боях - [88]

Конец его фразы утонул в треске автоматных и пулеметных очередей. Вспыхнули ракеты. Мы увидели, что в хвост батальона пристроилось… подразделение фашистов. Видимо, в темноте они приняли нас за своих. Оцепив создавшуюся ситуацию, решил развернуть одну роту и 45-миллиметровые орудия, ко батальон уже открыл огонь по гитлеровцам. Потеряв около двадцати человек и несколько повозок, они обратились в бегство. Преследовать их мы не стали.

Однако поставленную задачу батальону выполнить не удалось. Позади нас появилась неприятельская танковая колонна, впереди, вдоль железной дороги, тоже. Батальон оказался зажатым между двумя танковыми подразделениями противника, который направлялся к Верблюжке.

Попытки связаться по радио с командиром полка Харитоновым или комдивом генералом Баклановым не увенчались успехом — приемник работал, почти на всех волнах звучала немецкая речь, передатчик же радиостанции вышел из строя. Как ни старался радист исправить его, ничего не получалось, и предупредить своих об опасности мы не имели возможности.

Под прикрытием темноты подразделения батальона отошли за дорожное полотно и окопались у оврага. В течение ночи мы связались с правым соседом — 34-м гвардейским стрелковым полком. Артиллеристы за это время подбили еще один вражеский танк.

Едва рассвело, противник атаковал нас. Завязался неравный бой. Он длился несколько часов. Фашистам удалось смять левофланговый батальон 34-го гвардейского стрелкового полка, а их танки с пехотой на бронетранспортерах начали обходить наш батальон справа. Не прекращались атаки и с фронта. Непосредственной огневой связи с левым соседом у нас не было, так как гитлеровцы ночью овладели Верблюжкой. Ничего не оставалось, как, выполняя указания, снять батальон с занимаемых позиций и начать организованно отходить по тому же маршруту, по которому накануне наступали. Неприятельские танки не давали нам закрепиться, а авиация, по тридцать — сорок самолетов, беспрерывно бомбила боевые порядки подразделений.

Как назло, кругом степь с редкими лесопосадками, и мы на ней — как на ладони. Если бы удалось хоть не надолго, минут на сорок, остановиться и окопаться! Но не тут-то было — внезапно из-за ската небольшой высоты появились и двинулись наперерез батальону шестнадцать гитлеровских танков.

Рассредоточившись, мы стали повзводно преодолевать скошенное поле. Ни оврага, ни леса — словом, никаких укрытий, только две огромные скирды соломы впереди. Быстро выдвинул к ним расчеты ПТР и 45-миллиметровые орудия, чтобы попытаться здесь задержать танки и дать батальону возможность проскочить в лесопосадку. Нас отделяло от противника не более четырехсот метров.

— Орудия к бою!

Маленькие длинноствольные пушчонки вызывающе повернулись в сторону вражеских машин. Однако те, почему-то даже не обстреляв сорокапятки, устремились прямо к зеленой полосе, где мы надеялись закрепиться. Но что это? Передний танк вдруг остановился. Раздался взрыв, и машина загорелась. Почти одновременно вспыхнула и вторая, а потом и третья… Кто же их жжет? Наши расчеты еще не стреляли. Неприятель стал развертывать танки в линию. Тут я увидел, что стреляли из лесопосадки, к которой так рвались и мы, и немцы. Били метко. Вот еще один «тигр» накренился и застыл на месте. Сорокапятки тоже несколько раз ударили. Отстреливаясь, танки попятились назад.

Тем временем гвардейцы достигли зеленой полосы. Туда же я привел 45-миллиметровые орудия и ПТР. Там оказались пять тщательно замаскированных тридцатьчетверок. Командир-танкист торопил нас с отходом, обещая прикрыть.

По совету полковника Алексеева, командира 34-го гвардейского стрелкового полка, отходившего вместе с нами, я попытался связаться с комдивом, но неудачно. Через некоторое время Алексеев все же сумел кому-то доложить обстановку по телефону. После этого он пошел собирать подразделения, чтобы отвести на прежний рубеж. Наш батальон под прикрытием танкистов продолжал двигаться к реке Ингулец.

42-й гвардейский стрелковый полк и 3-й батальон нашего полка в районе Верблюжки попали в окружение. Но благодаря решительным действиям вырвались из неприятельского кольца.

За умелое управление подразделениями в тылу врага командир полка майор Половец был удостоен звания Героя Советского Союза, а большая группа гвардейцев награждена орденами и медалями.

Во второй половине ноября 13-я гвардейская стрелковая дивизия принимала участие в Александрийско-Знаменской операции. Здесь мы понесли еще одну большую утрату. Во время ночной атаки в районе станции Пантаевка был убит Тимофей Андреевич Нефедьев, незадолго до того назначенный заместителем командира нашего полка по политической части. Все тяжело переживали его гибель. А я в особенности. Для меня он был не только старшим, самым близким боевым товарищем, не только наставником, но и другом. В голове никак не укладывалось, что его уже нет; и по сей день, когда в силу тех или иных причин я попадаю в трудное положение, всегда думаю: а как бы поступил на моем месте Нефедьев?..

Мы наступали совместно с танковым батальоном в направлении Диковки. Все шло хорошо, батальон перебил много немцев и погнал их, пехота старалась не отставать от машин.