Командировка в сказку - [7]

Перед высокомерной уверенностью Нико в себе бравада Лили поубавилась. Девушка была слишком уставшей, чтобы противостоять ему, и очень пережи­вала за сына, чтобы продолжать препираться с этим бесчувственным человеком и обмениваться с ним колкостями. Ей хотелось поскорее покончить со всем этим раз и навсегда.

— Хорошо... Что вы хотите знать?

— Скажи, мой ли это ребенок?

У Лили перехватило дыхание. Холодок страха про­бежал у нее по спине, ноги едва не подогнулись, но каким-то чудом она устояла.

— Не понимаю, к чему этот вопрос? — почти про­шептала она.

Его глаза недовольно вспыхнули.

— Ты должна ответить на этот вопрос, если хо­чешь остаться на свободе.

Лили едва не задохнулась от возмущения:

— Вы называете это свободой?

— Лили, — с нетерпением в голосе произнес муж­чина.

Что-то еще послышалось ей в его тоне. Боль? Усталость?

Она нервно сглотнула и, опустив взгляд, приня­лась изучать узоры на полу. Сердце билось так часто, что у нее слегка закружилась голова. А если она при­знается, будет ли Нико хоть немного заботиться о ней и Денни? Поможет ли он им? Станет ли отцом для ее мальчика? Конечно же нет. Он ведь собирается жениться на принцессе соседнего государства. Воз­можно, Нико предложит ей деньги на содержание Денни, но Лили прекрасно знала, что ничего не бы­вает бесплатным. За все приходится платить. С пят­надцати лет она жила самостоятельной жизнью, и сможет позаботиться о Денни без чьей-либо помощи. Ей хватит сил и решительности. Она не примет ни­каких подачек от Нико!

Принц взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Какие красивые у него глаза! Светло-голу­бые, как вода в зимнем озере. Когда-то она утонула в них...

— Какое это имеет значение? — спросила она, от­чаянно борясь с очередным приступом паники.

Кавелли смотрел на нее в упор, не мигая.

— Мальчик на фотографии — мой сын?

За считанные секунды у нее в голове пронеслось множество ответов. Но как соврать в этот момент ис­тины?

— Да, — прошептала она.

Руки мужчины упали. И время замерло... Но уже несколько мгновений спустя Лили почув­ствовала на голове пальцы Нико.

— Я помню эти волосы, — мягко проговорил он. — Все такие же шелковистые.

Нико придвинулся еще ближе к ней, их тела те­перь разделяли какие-то сантиметры. Эфес сабли ут­кнулся ей под ребра.

— Ты помнишь? — тихо спросила Лили, ругая себя за то, что в голосе ее прозвучала отчаянная на­дежда на положительный ответ.

Его взгляд спустился к ее губам и задержался на них непозволительно долго. Внезапно ей захотелось прижаться к нему и вновь испытать те двухлетней давности чувства, вновь пережить те лучшие часы ее жизни.

Как приятно от него пахло: апельсинами, пряно­стями и теплой средиземноморской ночью!

— Я помню тебя, — сказал Нико.

На какую-то долю секунды Лили почти уверилась в том, что он поцелует ее. Но как бы не так!

Тихо выругавшись, Кавелли отпрянул от нее и, подойдя к креслу, принялся отстегивать саблю. Затем вновь повернулся к Лили:

— Я помню, как воришка попытался вытащить у тебя из сумки кошелек на площади Джексона. Я вмешался, и мы с тобой познакомились. Потом встречались по вечерам около собора. Но лучше все­го я помню последнюю ночь. Ты оказалась девствен­ницей!

Какая разница, можно ли сидеть в присутствии принца или нет! Силы были на исходе. На ватных ногах Лили подошла к одному из шикарных диванов и почти упала на него. В голове пронеслась мысль о том, что она не принимала душ со вчерашнего дня и, возможно, от нее пахло затхлостью камеры.

— Но когда ты пришел ко мне в камеру... — Она замолкла, подумав о том, каким должен быть жесто­ким и холодным человек, чтобы так с ней обращать­ся. Этот мужчина не достоин того, чтобы из-за него терять голову. Если он и принц, то не на белом коне.

— Вот что мы сейчас сделаем, — продолжил Ка­велли. — Ты позвонишь своей подруге Карле и по­просишь ее привезти мальчика в аэропорт. Их встре­тит женщина по имени Гизела...

— Нет! — Лили вскочила на ноги. — Я никогда не попрошу Карлу отвезти моего сына...

— Нашего сына, разве нет, Лили?

Отдать своего ребенка этому человеку? Ни за что на свете!

—  Естественно, принцу сложно поверить просто­людинке на слово, — смело съязвила Лили, хотя вну­три у нее все сжималось от страха. — Отпусти меня, и я клянусь, что ты никогда больше не услышишь обо мне с сыном ни единого слова.

— Я не могу этого сделать, signorina. — На лице Нико ясно читалось раздражение. — И я уже знаю правду. Наш сын родился почти семнадцать месяцев назад, двадцать пятого ноября, в маленькой больнице города Порт-Пьер, штат Луизиана. Роды длились двадцать два часа, и рядом с тобой находилась только Карла Бро.

Лили вновь в изнеможении упала на диван. Он все знал!

— Зачем же ты спрашивал меня, твой ли это ре­бенок, если так много знаешь?

— Потому что хотел услышать правду от тебя.

Лили почувствовала, что находится на грани нерв­ного срыва. Ярость и страх смешались, и из груди у нее вырвался громкий стон. Она сама поразилась своей несдержанности.

Нико тоже был удивлен, судя по озабоченному выражению, появившемуся на его лице.

— Ты не заберешь у меня моего ребенка! — вос­кликнула Лили. — Я готова вернуться в камеру, но я не попрошу Карлу передать Денни тебе.