Командировка - [66]
В один из своих первых дней на Каменном он решил проработать с личным составом очередной приказ министра. Вошел в летный класс, заметил в углу немолодого летчика в темных очках. «Почему в очках?» — спросил Юрий Иванович. «Глаза болят». Но Юрий Иванович, усвоивший истину, что информация — мать управления, уже знал, что после домашнего скандала с женой у того под глазами фонари — «такой нюанс»… «Вы меня обманули, снимите очки». Летчик, отец семейства, вынужден был перед всеми снять маскировку и извиниться перед отцом-командиром за обман. Теперь, когда Юрий Иванович спрашивает у того пилота при встрече — «ну, как в семье?», «спасибо», благодарит летчик своего отца-командира и отвечает — мол, все в порядке. Юрий Иванович доволен, потому что помог младшему товарищу.
С экономикой у него получилось хуже. Пока летный состав объединенного отряда исследовал рентабельность, прибыли, убыли, командир отряда Юрий Иванович Манцуров тоже сосредоточился на повышении производительности труда. Потому что она в конечном счете решает все. Как известно, производительность труда можно измерить величиной дроби, у которой в числителе произведенный продукт, а в знаменателе число работников. Можно увеличить числитель, а можно уменьшить знаменатель — результат будет тот же. С числителем хлопот много, даже если накручивать часы, а знаменатель поддается простой регулировке. При этом могут, правда, возникнуть конфликты, но Юрий Иванович конфликтов не боится, ради дела готов твердой рукой взяться за знаменатель. Несколько раз он проводил сокращение штатов среди пилотов и наземных служб. Но, увы, сокращался при этом, и весьма быстро, числитель дроби, потому что, если воздушные суда не ремонтировать, то они летать не будут.
Каков Манцуров наедине с собой, я не знаю. Но несомненно в натуре его есть нечто артистическое. Он легко входит в роль, и сам начинает этой роли верить. Когда я была на Каменном, это был Человек Долга. Ради долга он давил в себе всякие другие чувства.
Все наши поступки мы стараемся объяснить, если не себе, то другим, особенно когда поступки необъяснимы. Может быть, по вдохновению, а может, и по зрелому размышлению, Юрий Иванович рассказал мне, как он понимает высшее назначение человека долга: «Палач — он ведь тоже выразитель воли коллектива, он нужен обществу как исполнитель его приказаний, а ненависть, презрение достаются ему одному». В голосе Ю. И. Манцурова при этом звучала почти искренняя горечь. Гуманист, однако.
Уволив человека, отец-командир шлет в обгон сообщение, чтобы у того успели разбронировать квартиру, пока он не устроился в другое место. Не ленится послать представление в вуз, чтобы не забыли исключить из заочников. Манцуров по сей день держит в сейфе полетные задания Кузина с канцелярскими огрехами, не теряя надежды создать «дельце». С присущей ему проницательностью Юрий Иванович спросил меня: «Считаете, что стараюсь напакостить в спину?» И тут же вновь заговорил о долге. Я, кажется, поняла: Ю. И. Манцуров живет страстями.
План при нем в отличие от прошлых лет регулярно заваливался, строительство поселка и базы притормозилось, число ЛП (летных происшествий) не уменьшилось, опытные пилоты уходили один за другим. Увольняясь по собственному желанию, коммунист с многолетним стажем С. Биджамов в рапорте написал: «Считаю ниже своего достоинства работать с Ю. Манцуровым».
Рука у того действительно оказалась жесткая. Подтвердить это может один из его бывших подчиненных. Газета «Тюменская правда» 31 января 1981 года опубликовала статью, как «вспылив, дал волю рукам в октябре 1980 года командир Мыскаменского авиапредприятия Ю. И. Манцуров». Еще там рассказывалось, что коммунисты Мыса Каменного единодушно забаллотировали командира авиапредприятия в партийное бюро. «Причем, — говорилось в газете, — речь шла не только о недостойном поступке, но и о стиле руководства в целом».
Ну и что? А ничего! В Тюмени промолчали. Манцуров извинился и вскоре… возбудил уголовное дело против избитого им подчиненного. Нет, он, разумеется, не мстил за пережитые им, Манцуровым, неприятные минуты. Он нашел у него хозяйственные упущения. Человека помытарили, да отпустили. Приходится вспоминать эти ключевые события жизни Мыса Каменного — иначе не объяснишь, что там происходит сегодня.
Молчали в Тюмени и тогда, когда поступали серьезные жалобы на заместителя Манцурова А. Зиятдинова, которого командир авиапредприятия представил мне как будущего преемника. Преемник на глазах у всех сделал быструю карьеру, хотя строгостью правил не отличался. Уже после Кузина с Каменного уволены два пилота МИ-8 — А. Юрченко и В. Акимов, позволившие себе занять непримиримую позицию в конфликте с Зиятдиновым. На очереди, пишут с Каменного, еще двое — командир звена Борис Пищугин и пилот АН-2 Ольга Акимова.
Могу предположить, что скажет на это ведомство. Вроде того, как сказали однажды Кузину в министерстве: мы летаем в девяносто пять стран мира, а ты нам — про Мыс Каменный. Или как написали Шайдерову: «Предприятие работает прибыльно, показатели ежегодно растут, морально-психологический климат улучшается». Уж чего яснее.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.