Колючий мед - [68]
КОЛЮЧИЙ МЕД. Бу Бикс, 1956 г.
Несмотря на жару, по коже пробегают мурашки. Время словно замерло. Тихо щебечет птица. Я продолжаю раздвигать ветви, будто ожидая найти скульптуру в зарослях сирени. Может, она упала с постамента? Ну конечно, ее там нет. Присев на скамейку, достаю из сумки мобильный и звоню в туристическое бюро.
– Я только что заходила к вам и спрашивала о скульптуре «Колючий мед», – сообщаю я. – Здесь, на Гамлебю, нет скульптуры на том месте, где ей положено находиться. Остался один постамент.
– Вот как? Я об этом ничего не знаю. Может быть, она разбилась. Вам нужно обратиться к Фольке Крусе из городской администрации, он отвечает за вопросы культуры и обычно держит под контролем все, что касается городской скульптуры.
– А у вас случайно нет его прямого номера?
– Секундочку, сейчас посмотрю. Вот он.
Девушка с невозмутимым спокойствием зачитывает цифры. Я записываю.
Мужчина из кондитерской прав. Это похоже на работу детектива.
Захожу в здание городской администрации, или в «Отдел обслуживания граждан», как указано на фасаде. Я договорилась о встрече с Фольке Крусе, который, судя по разговору, настроен, мягко говоря, скептически и несколько раз переспрашивал меня, что я за журналист. Оказываюсь в светлой приемной. Одну стену занимает доска объявлений со всякой городской агитацией, информацией о различных курсах и презентациях работ художников. У другой стены за овальной стойкой сидят два администратора.
– У меня встреча с Фольке Крусе, – обращаюсь я к одной из девушек. – В час.
Девушка уточняет мое имя и поднимает трубку телефона.
– Он скоро спустится. Можете присесть подождать его здесь, если хотите.
Она кивает в сторону красного дивана, над которым подвешена деревянная фигура летящей птицы. Я сажусь и, пользуясь случаем, начинаю отвечать на эсэмэски и электронные сообщения от друзей, которых я слишком давно игнорировала. Надо дать людям знать, что я все еще жива. Вижу пропущенный звонок от Анны из редакции. Исси тоже звонила, три раза, и отправила эсэмэску:
Как она себя чувствует??? Еще в больнице? P. S. Посылаю тебе на почту фотографии.
Моя подруга Сандра тоже прислала сообщение:
Где ты? Разве ты не собиралась вернуться домой позавчера? Ты что, решила переехать к старикам? Позвони мне! Ужасно скучаю! Обнимаю
Я отвечаю и еще пишу длинное сообщение Оскару.
Наконец отворяется дверь административного отдела и появляется невысокий розовощекий мужчина в очках с узорчатыми дужками. Поднявшись, улыбаюсь ему. Прищурившись, он подозрительно смотрит на меня и при этом крепко пожимает мне руку.
– Фольке Крусе. А вы – Эльза, журналистка?
– Эбба, – поправляю его я, кивнув.
На всякий случай я разыграла журналистскую карту, так обычно проще всего добиться встречи. По телефону я лишь в общих чертах обозначила цель своего визита.
– У меня всего четверть часа, надеюсь, нам хватит этого времени, – сообщает Фольке, неторопливо шагая по светлому коридору впереди меня.
У него большой кабинет со стеклянными стенами, у письменного стола стоит вычурный кожаный стул с высокой спинкой. Указав мне на узенький деревянный стульчик, он погружается в черные кожаные подушки.
– Так, о чем, собственно, идет речь? По телефону я не вполне уловил суть вопроса.
– Суть в том, что я пытаюсь найти художника по имени Бу Бикс, – объясняю я. – Я собираю о нем материалы для одной статьи, а он, очевидно, вылепил скульптуру для Лахольма, которую администрация города приобрела в 1956 году, и стоять она должна на площади Гамлебю.
– Все правильно. – Фольке кивает, сложив руки замком на коленях.
– Проблема в том, что скульптуры нет на месте, – говорю я. – Там остался один постамент с названием произведения. «Колючий мед».
Мгновение Фольке молчит. Он нервно моргает, засовывая под нижнюю губу порцию жевательного табака.
– Это как-то связано с прошлогодним рождественским приемом?
– Что вы сказали?
– Из какой вы редакции? Если хотите знать, я не очень-то доверяю журналистам, есть печальный опыт.
Откашлявшись, он холодно смотрит на меня из-под очков.
– Рождественский прием меня совершенно не волнует, – уверяю я. – Единственный мой интерес – это Бу Бикс.
Раскачиваясь на стуле, судя по всему, Фольке оценивает степень правдивости моих слов. Под ним скрипит кожаная обивка.
– К сожалению, скульптура утрачена.
– Но ведь она указана в туристической брошюре, – отзываюсь я с удивлением.
– Я знаю. Но это ошибка. Так называемая утка. Скульптура пропала пару лет назад во время проведения реставрационных работ. – Фольке поправляет дужку очков на переносице. – Вы точно не работаете над статьей по оценке деятельности администрации?
– Клянусь, что этим я не занимаюсь.
– Ну ладно. – Похоже, он немного расслабился. – Мне известно только то, что несколько лет назад эта работа подлежала реставрации и каким-то образом исчезла. Некоторое время царила неразбериха, потому что мы сменили фондохранилище. У нас много скульптур и других предметов искусства хранится в запасных фондах, скорее всего, она там и затерялась. На тот момент я не занимал эту должность, поэтому с деталями исчезновения вряд ли смогу вам помочь. В интернете ведутся поиски. И это все, что я могу вам сказать по данному вопросу. – Фольке беспомощно разводит руками.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.