Колымский призрак - [27]
— Среди полных людей подонков мало. Торгаши — не в счет. Их деньги портят. Легко ль чужие считать при том, что своя зарплата — сплошная видимость. Они ж меньше всех получают. А знаешь почему? Да потому что никто не верит в их порядочность и честность. Мол, все равно воруют, так пусть и зарплата станет самой чудной. А ведь у торгашей — тоже семьи. И жить им хочется по-людски. Вот и крадут. Кого обвесят, обсчитают. С миру по нитке — голому рубаха.
— То-то эта баба еле в дверь пролезала, что не только на рубаху имела, — буркнул Аслан.
— Зря ты так-то. Зачастую полнота торгашей не с жиру. Поверь, от болезней. Всю жизнь они в страхе прозябают перед проверками, ревизиями, прокуратурой и милицией. Не столько сами съедают, сколько отдают. Делятся, чтоб не загреметь в зону. А кому нечем делиться иль жадность подводит — с нами рядом вкалывают. Ну а к старости все торгаши с никчемным здоровьем подходят. На таблетках живут. Вон и наши «жирные» весь валидол и валерьянку сожрали. Не с добра это, — вздохнул Илья Иванович. И продолжил — Я тебе это говорю, чтоб в жизни легче ориентировался. Чтоб наши синяки и шишки, тебя от ошибок сберегли. Не повторяй наше. Мне в свое время некому было подсказать. Потому тебя предупреждаю.
— Видно, не раз накололи тебя длинноногие? — посочувствовал Аслан.
— Накололи? Не то слово! Они мне всю жизнь испортили. Но спасибо за науку. Теперь я от таких далеко держусь. На пушечный выстрел к себе не подпускаю.
— А если ноги короче туловища? Что это за человек? — спросил Аслан.
— Тупой, ограниченный этот человек. Но трудяга. Упрямый, настырный как козел. У таких — сильные руки и плечи. Крепкие желудки. Но в большинстве своем они не выплывают дальше дворников, свинарей, сторожей, уборщиц. Не дано их мозгам света… Они обжорливы и неряшливы. Дружить могут только меж собой. На продуманную подлость не способны. У них ума на это не хватит. Но с дури, да. С ними ничем нельзя делиться, им ничего не надо доверять…
— Тебя послушать, никому нельзя верить. Все — дерьмо.
— Неправда. Людей таких, о ком я говорю, не так уж много на свете.
— Что ж, я догола всякого должен раздевать?
— Все пороки — зримые. И не паясничай, не рисуйся. За науку спасибо говорят в возрасте более молодом, чем у тебя, — встал Илья Иванович.
— Не обижайся. Конечно, спасибо. Но я не о мужиках. Их и впрямь видно. А бабы? У них юбки. Все прикрывают. Как узнаешь? Вот и спросил. Чтоб не вляпаться, — покраснел Аслан.
Илья Иванович присел. Глаза его стали грустными.
— На беду нашу бабы длинноногие, как правило, цепкие, хитрые. Уж если ей мужик понравился, чтоб захомутать его — тряпкой у ног ляжет. Но потом всякое свое унижение сторицей припомнит. А потому гляди и на руки. Коль несоразмерные и колено чешет, не сгибаясь, знай, стерва она. Беги от ее цепей. Пока живой! — рассмеялся Илья Иванович.
— Все ты знаешь. И правду говоришь, — вспомнил Аслан свое и признался: — Я на одной такой чуть не погорел. Сама меня на себя затащила. А потом потребовала жениться. Иначе, говорит, за изнасилование упекут. Сама же — на шесть лет меня старше… Кое-как я от нее отвязался. Бухим пришел и выматерил на весь двор, не заходя в квартиру…
— Выйдешь, вернешься домой, она мстить тебе будет за это, — вставил Илья Иванович.
— Не будет. Уехала она после того. Навсегда из города, — рассмеялся Аслан.
А Илья Иванович указал на стукачей, игравших в подкидного на Митькиных нарах.
— Приглядись к ним хорошенько. Разве я не прав? Все, как на подбор.
— И верно! — изумился Аслан и сказал, словно самому себе: — Каждую сатану Бог рогами пометил. А я и не знал…
В бригаде Килы, как и в других, постоянно менялись люди. Кто-то освобождался, иные умирали, на их место приходили другие. И теперь в бригаде было сорок работяг. Из прежних осталось уже немного.
Аслану запомнился один, чье место и теперь пустовало. Сильный был когда-то мужик, водитель. В бараке его Генькой звали.
Год назад хворать он стал. Слабость мужика с ног валила. Белки глаз пожелтели. Живот — что шар надутый. А врач никакой болезни не находил.
Генька, случалось, едва успевал заглушить мотор, чтоб вывалившись из кабины, за десяток минут перевести дух, пересилить слабость.
В тот вечер он пришел с работы совсем разбитый. Даже от ужина отказался. Едва стянул, с себя сапоги и рухнул на нары, не раздевшись. Через час встал. Попил с мужиками чаю. И, чего с ним никогда не было, подарил по куску сала. Полушпалку, который рядом с ним спал, и Киле.
Закурив перед сном, вдруг о смерти заговорил. И сказал, что его время на земле ушло. Пожалел мать, мол, одна останется в старости. И попросил мужиков не поминать его недобрым словом, когда умрет.
А под утро разбудил всех крик Полушпалка. Он стоял в исподнем на проходе и блевал в парашу не переставая.
— Что ты там? Просраться молча не можешь? — прикрикнул Кила.
Петр указал на Геньку. И снова воткнулся в парашу чуть ли не с ушами.
Генька уже остыл. Он лежал, оскаля зубы в мучительном полукрике. Не хотел пугать, будить мужиков. Знал, с устатку обматерят. А помощи дождется ли?
Петр испугался, что спал рядом с мертвецом, дыша ноздря в ноздрю…
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
"Тайга — закон, медведь — хозяин!"Таков закон Сибири.Таков закон "заключенных параллелей" сибирских лагерей. Закон, согласно которому живут в затерянных среди сибирской тайги поселках и бывшие зеки — ссыльные поселенцы…В таких поселках случается многое.Но на этот раз случилось — убийство.Убийство человека, никогда и никому не сделавшего зла. Странное, нелепое, дикое убийство. Убийство, которое расследуют двое — местный защитник закона и местный криминальный авторитет.Кто из них выйдет на след преступников первым?..
Аннотация бумажного издания: В книгу вошли два остросюжетных романа «Смертельная игра» и «Сан-Антонио в гостях у МАКов», написанные популярным французским писателем Фредериком Даром под псевдонимом Сан-Антонио, а также захватывающий триллер «Человек с улицы», который опубликован под настоящим именем автора. Десятки диссертаций посвящены цветистому стилю «Сан-Антонио», его остротам и каламбурам, разоблачению глупости. Со своим «Сан-Антонио» Фредерик Дар вошел в словари и школьные учебники. В лучших традициях Рабле писатель использует гротескные образы тела, материально-телесного низа, пиршественные и скатологические образы.
На территории одной из бывших восточных республик Советского Союза находится старая база. Предполагая, что база используется для транзита наркотиков на территорию России, ФСБ посылает на базу своего агента с целью прояснить ситуацию. В ходе действия агенту, — суть главному герою — предстоит выяснить, что на самом деле все вовсе не так как кажется, а вокруг базы тесно сплелись интересы нескольких сил, от спецслужб и международных террористов, до торговцев оружием и частных военных компаний.
С Виктором Корсаковым, американцем русского происхождения и профессиональным солдатом, воевавшим в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и других "горячих точках", читатель уже знаком по книге "Смерть говорит по-русски". В новом романе-боевике мы встречаем Корсакова уже в России, в момент вооруженного выступления мощной террористической организации, которое до основания потрясает все российские структуры власти. Драматические сцены насилия, предательства, любви, резкие повороты сюжета, непредсказуемый финал делают "Кольцевой разлом" желанным приобретением для всех ценителей "литературы действия".
Кандагар, 1985 год. Самый тяжелый период для ограниченного контингента советских войск в Афганистане, отмеченный кровопролитными боями и серьезными потерями с нашей стороны. Майор КГБ служит советником в Министерстве госбезопасности Афганистана. По сути, он работает в кругу ненадежных и хитрых людей, от которых в любую минуту можно получить нож в спину. Невзирая на смертельную опасность, ценой колоссального нервного напряжения майору удается поддерживать порядок в городе и по крупицам добывать информацию о бандитских формированиях…
Александр ГРОГ и Иван ЗОРИН (аватары) представляют:НА КОНКУРС ВДВ - роман - ВРЕМЯ СВОИХ ВОЙН.Версия 2010г.
В лучах полуденного солнца брат Сэмюель, на миг застыв в позе, символизирующей крест, бросился вниз со своей обители на глазах у изумленных туристов! Он оставил полиции лишь одну подсказку — телефонный номер своей сестры-близнеца… Лив полна решимости узнать причину смерти брата. Но называющие себя Sanctus — Святыми, а на деле жестокие фанатики, одержимые идеей очистить человечество от первородного греха, наносят смертельные удары всем, кто мог узнать об их страшной тайне…
Дети – преступники?! Дети, чья жестокость превосходит порою жестокость взрослых?! Это – не миф, а реальность. Обычная, повседневная реальность нашей жизни. Сломаны, истерзаны судьбы пацанов и девчонок, выросших по воровским «малинам» и едва ли не с молоком матери усвоивших звериный блатной «закон»: ИЛИ ТЫ – ИЛИ ТЕБЯ. Они давно уже ничего не боятся и ни во что не верят. Они готовы на все…
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!