Колыбель для кошки - [36]

576 Castle's hospital was called the House of Hope and Mercy in the Jungle.	589 Госпиталь Касла назывался "Обитель Надежды и Милосердия в джунглях".
Its jungle was on San Lorenzo, among the wild coffee trees on the northern slope of Mount McCabe.	Джунгли эти находились на Сан-Лоренцо, среди диких зарослей кофейных деревьев, на северном склоне горы Маккэйб.
577 When I flew to San Lorenzo, Julian Castle was sixty years old.	590 Когда я полетел на Сан-Лоренцо, Джулиану Каслу было шестьдесят лет.
578 He had been absolutely unselfish for twenty years.	591 Двадцать лет он вел абсолютно бескорыстную жизнь.
579 In his selfish days he had been as familiar to tabloid readers as Tommy Manville, Adolf Hitler, Benito Mussolini, and Barbara Hutton.	592 Предыдущие, корыстные, годы он был знаком читателям иллюстрированных журнальчиков не меньше, чем Томми Манвиль, Адольф Гитлер, Бенито Муссолини и Барбара Хаттон.
His fame had rested on lechery, alcoholism, reckless driving, and draft evasion.	Прославился он развратом, пьянством, бешеным вождением машины и уклонением от военной службы.
He had had a dazzling talent for spending millions without increasing mankind's stores of anything but chagrin.	Он обладал невероятным талантом швырять на ветер миллионы, принося этим человечеству одни несчастья.
580 He had been married five times, had produced one son.	593 Он был женат пять раз, но произвел на свет только одного сына.
The one son, Philip Castle, was the manager and owner of the hotel at which I planned to stay.	594 Этот единственный сын, Филипп Касл, был директором и владельцем отеля, где я собирался остановиться.
The hotel was called the Casa Mona and was named after Mona Aamons Monzano, the blonde Negro on the cover of the supplement to the New York Sunday Times.	Отель назывался "Каса Мона", в честь Моны Эймонс Монзано, светловолосой негритянки, изображенной на проспекте, приложенном к "Нью-Йорк санди таймс".
The Casa Mona was brand new; it was one of the three new buildings in the background of the supplement's portrait of Mona.	"Каса Мона", новый отель, и был одним из трех новых зданий, на фоне которых красовался портрет Моны.

581 While I didn't feel that purposeful seas were wafting me to San Lorenzo, I did feel that love was doing the job.	И хотя я еще не понимал, что какие-то ласковые волны уже влекут меня к берегам Сан-Лоренцо, я чувствовал, что меня влечет любовь.
The Fata Morgana, the mirage of what it would be like to be loved by Mona Aamons Monzano, had become a tremendous force in my meaningless life.	595 Я представлял себе любовь с Моной Эймонс Монзано, и этот мираж, эта Фата-Моргана стала страшной силой в моей бессмысленной жизни.
I imagined that she could make me far happier than any woman had so far succeeded in doing.	Я вообразил, что она сможет дать мне гораздо больше счастья, чем до сих пор удавалось другим женщинам.
A Karass Built for Two 41	41. Карасс на двоих
582 The seating on the airplane, bound ultimately for San Lorenzo from Miami, was three and three.	596 На самолете из Майами в Сан-Лоренцо кресла стояли по три в ряд.
As it happened- "As it was supposed to happen" - my seatmates were Horlick Minton, the new American Ambassador to the Republic of San Lorenzo, and his wife, Claire.	Случилось так - должно было так случиться, - что моими соседями оказапись Хорлик Минтон, новый американский посол в республике Сан-Лоренцо, и его жена, Клэр.
They were whitehaired, gentle, and frail.	Оба они были седые, хрупкие и кроткие.
583 Minton told me that he was a career diplomat, holding the rank of Ambassador for the first time.	597 Минтон рассказал мне, что он профессиональный дипломат, но титул посла получил впервые.
He and his wife had so far served, he told me, in Bolivia, Chile, Japan, France, Yugoslavia, Egypt, the Union of South Africa, Liberia, and Pakistan.	До сих пор, рассказывал он, они с женой служили в Боливии, Чили, Японии, Франции, Югославии, Египте, Южно-Африкаской Республике, Ливии и Пакистане.
584 They were lovebirds.	598 Это была влюбленная пара.
They entertained each other endlessly with little gifts: sights worth seeing out the plane window, amusing or instructive bits from things they read, random recollections of times gone by.	Они непрестанно развлекали друг друга, обмениваясь маленькими дарами: видом, на который стоило взглянуть из окна самолета, занятными или поучительными строками из прочитанного, случайными воспоминаниями из прошлого.
They were, I think, a flawless example of what Bokonon calls a duprass, which is a karass composed of only two persons.	Они были, как мне кажется, безукоризненным образцом того, что Боконон называет дюпрасс, что значит карасс из двух человек.
585	599
"A true duprass," Bokonon tells us, "can't be invaded, not even by children born of such a union."	"Настоящий дюпрасс, - учит нас Боконон, - никто не может нарушить, даже дети, родившиеся от такого союза".
586 I exclude the Mintons, therefore, from my own karass, from Frank's karass, from Newt's karass, from Asa Breed's karass, from Angela's karass, from Lyman Enders Knowles's karass, from Sherman Krebbs's karass.