Колокол в колодце. Пьяный дождь - [24]
7
Балог проснулся: кто-то сильно тряс его за плечо. Он вскочил, еще не вполне очнувшись ото сна. Возле его постели стоял Бела Сана, чем-то взволнованный и встревоженный. От вида его у Балога сон как рукой сняло.
— Что случилось? На тебе лица нет!
— Вставай! Одевайся скорее!
— Что произошло? Расскажи скорее!
— Да я и сам еще толком не знаю. В селе… меня чуть было не убили. Люди совсем осатанели… — На своих длинных, как ходули, ногах в большом волнении вышагивал он взад-вперед по комнате. — Совсем очумели… Совсем обезумели… — твердил он одно и то же, потирая трясущимися руками лоб, точно хотел стереть из памяти кошмарное воспоминание. — Одевайся скорее… не то, чего доброго, сюда нагрянут… Совсем обезумели…
В комнату влетел Драхота.
— Я собрал всех оставшихся здесь людей. Многих нет, ушли в село.
— Черт возьми! Час от часу не легче! Пошлите за ними. Как бы там их не пристукнули. Не знаю, как быть… посылать тоже опасно. И все-таки пусть кто-нибудь сходит! Но только не по проселочной дороге, кружным путем. Дамбу охраняют?
— Так точно, господин инженер. Ежели что заметят сверху, оповестят.
Балог быстро оделся.
— Я сам съезжу в село.
— Только этого не хватало!
— По крайней мере повидаюсь со своими родичами, — попытался отшутиться Балог, но Бела Сана раздраженно одернул его:
— Перестань, нашел время для шуток!
— Скажешь ты наконец, что случилось?
— Пойдем скорее. Там расскажу.
Землекопы уже толпились возле конторы. Это были преимущественно люди пожилые, молодежь ушла в село гулять по случаю воскресенья. На их худых загорелых лицах не было заметно какого-либо волнения или недовольства. Драхота рассказал им о случившемся, но весть не произвела на них особого впечатления.
— Люди! Кто-то взбаламутил крестьян. Вот они и бушуют. Все из-за дамбы, не хотят, чтоб ее строили. Не исключено, что мужики нападут на нас. Уж очень они разъярились. На всякий случай будьте наготове. Один из вас должен постоянно находиться на дамбе и не спускать глаз с деревни.
Землекопы, недоумевая, с оттенком некоторого пренебрежения смотрели на здоровенного детину, который бог весть отчего так разволновался.
— Пусть только сунутся сюда, мать их разэтак! — процедил сквозь зубы один из рабочих.
— Как пришли пешим ходом, так и уйдут. Ежели успеют ноги унести…
— Мы им покажем, век не забудут.
— Смотрите, будьте осторожны. Кто-нибудь пусть сходит в село за остальными.
— За них вы, господин инженер, напрасно тревожитесь. Ребята не робкого десятка. В случае чего пустят свои дубинки в ход.
— Так-то оно так, а все-таки пусть кто-нибудь сходит. Но только не по дороге, а в обход.
Невозмутимое спокойствие этих суровых, но вместе с тем отзывчивых по натуре людей подействовало умиротворяюще: волнение и тревога Белы улеглись, их погасила безмятежность простых тружеников, как гаснет тлеющий огонек, присыпанный песком.
— Когда под Фюредом мы насыпали запруду, — стал рассказывать какой-то коренастый усач, — народ там тоже взъерепенился. Пришли, шумят, мол, мы отводим воду. Мы им, дурням, толкуем — дескать, заместо этих болот наделы получите. Но они, знай, лезут, спасу нет. Ну что ж, говорим, валяйте, прите! И так им всыпали, до гробовой доски помнить будут. Некоторых раззяв искупали. Возьмем за руки за ноги, раскачаем — и бултых! Раз вы больно охочи до фюредской воды, так и быть, купайтесь! Воды хоть отбавляй, пейте на здоровье…
Его рассказ вызвал дружный хохот.
— А то еще вот какая забавная история приключилась, — подхватил другой землекоп. — На земляных работах под Наменем — тогда еще итальянцев много подрядилось туда — нас тоже хотели избить, потому как в деревне все кошки перевелись, все до единой сгинули. Мыши их там совсем одолели. Не кошек, знамо дело, а самих деревенских.
Это пояснение вызвало новый взрыв дружного хохота.
Когда инженеры вернулись в контору, Бела Сана уже почти совсем успокоился.
— Понимаешь, приезжаю я в село договориться с людьми о найме, — принялся он подробно рассказывать. — Этот умник Мюних из управления вечно что-нибудь напутает, шлет немыслимые приказы. Волостному писарю я все объяснил. Убедил его, и он согласился: ладно, говорит, так и быть, год ведь засушливый выдался. По крайней мере люди хоть что-нибудь заработают. Не откладывая в долгий ящик он велел глашатаю объявить о наборе рабочих. И вот сидим мы в управе и ждем. Вдруг слышим невообразимый шум и гам, истошные крики. Глядим, валит огромная толпа. Все орут как оглашенные. Грозят нам расправой, супостатами, канальями нас называют! Считают, что это мы навлекли засуху на них, потому как воду отводим. Писарь попытался унять крикунов. Увещевал, увещевал, но они и слушать не хотели. Тогда я предпринял попытку как-то успокоить их. Но только подлил масла в огонь. Такое поднялось — небу стало жарко. Люди вконец остервенели. Едва на меня не набросились. Мы заперлись в управе. Разъяренная толпа стала выламывать двери и бить окна. Нам ничего другого не оставалось, как спасаться бегством. Писарь выпустил нас в окно, которое выходило на задворки, и таким образом нам удалось незаметно улизнуть. А что с писарем, так и не знаю, может, расправились с ним.
В историческом романе "Победитель турок" (1938) показана роль венгерского народа в борьбе за независимость против турецких захватчиков. Герой романа — выдающийся венгерский полководец и государственный деятель — не выдуманный персонаж. Янош Хуняди родился в Трансильвании около 1387 года. Янош воевал против турков во время правления нескольких королей, часто терпел поражения, единожды даже попал в плен. Но решающую битву против турецкой армии под местечком Нандорфехевар в 1456 году выиграл со своим войском, состоявшем из солдат и крестьян-добровольцев.
Книга крупнейшего венгерского прозаика, видного государственного и общественного деятеля ВНР переносит читателя в только что освобожденный советскими войсками военный Будапешт. С большой теплотой рассказывает автор о советских воинах, которые весной 1945 года принесли венгерскому народу долгожданное освобождение от хортистского режима и гитлеровских оккупантов. Включенный в книгу роман «И сегодня, и завтра…» показывает тяжелую жизнь трудового народа Венгрии до освобождения. Книга рассчитана на массового читателя.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.
Книга состоит из романа «Карпатская рапсодия» (1937–1939) и коротких рассказов, написанных после второй мировой войны. В «Карпатской рапсодии» повествуется о жизни бедняков Закарпатья в начале XX века и о росте их классового самосознания. Тема рассказов — воспоминания об освобождении Венгрии Советской Армией, о встречах с выдающимися советскими и венгерскими писателями и политическими деятелями.
Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.
Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.
В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.