Колодец Времени - книга поэм - [10]

Но для начала поплыли они в дальний путь только трое.

Несколько дней и ночей плыли в бурю к горам на востоке.

К южному берегу моря пристали у хеттских селений.

Горные хетты всегда к финикийцам бывали жестоки.

Библ с Филоменесом к ним не пошёл, опасаясь гонений.

Кожу отдал Туш-Сутеха дориец старейшинам грустно,

И рассказал о побеге из плена по морю.

Кожу сожги в храме Ма, где плясали и пели искусно.

Он в хеттский рай улетел, где нет места печали и горю.

Храбрость бойца восхваляли его черноокие сёстры.

Гордый двуглавый орёл в небесах охранял славу рода,

Тайну святого железа храня, что всегда было остро.

Даже Гефест не прознал, где родится такая порода.

Выполнив долг благородный к своим кораблям возвратились.

Вскоре сто славных спартанцев бесстрашно отплыли к Тавриде.

Не доходя до озёр меотийских в заливе своём очутились,

Где сразу Новую Спарту нашли, всю в разрушенном виде.

Вышли на берег с приливом, потом корабли затянули.

Взялись они стены строить, ворота и крыши.

Лили дожди, ветер выл, бесновался в свирепом разгуле -

Будто невзгоды на храбрых ахейцев ниспосланы свыше.

Всюду бродили в горах и лесах кровожадные тавры.

Жертву искали своей Артемиде, которой молились.

Скифы примчались на берег однажды как будто кентавры.

Но не решились напасть и в степи растворились.

Вот распогодилось небо, подсохли поляны и рощи.

Смог на холмах посадить виноградник Патрокл неуёмный.

Только грустил он, что это не сделал он раньше и проще,

Из-за потери друзей приобрёл скорби груз неподъёмный.

В жертву потом Дионису телец принесён был под утро.

Злился бы бог и с телёнком любого схватить мог бы даже.

Чёрный баран Артемиде свирепой дан в жертву был мудро -

Съеден сырым, сожжены кости с жиром, с руном цвета сажи.

Без лошадей по реке им открыта была в степь дорога.

Библа домой отпустив, шли на вёслах пять дней до порогов.

Вышли на берег, но степь загорелась вокруг от поджога,

Несколько воинов славных погибли от сильных ожогов.

"С войском ахейцы посмели идти в этот край отдалённый.

Скоро к Олимпу полезут наверх с любопытством!" -

Феб сверху крикнул и стрелы огня стал пускать, разозлённый.

Мир загорелся мешая ахейцам идущим с бесстыдством.

Несколько раз появлялись вдали амазонки,

Стрелами меткими их без труда отгоняли обратно.

Стражи спартанские были быстры и весьма дальнозорки,

И доказали в походе бесстрашие неоднократно.

Вождь их Евфим, Минелая сын мощный от бедной служанки,

Бросившись быстро бежать, захватил амазонок в овраге.

Двух он убил, в жертву Фебу, разрезал и сжёг их останки.

Трех как наложниц повёл и пошли девы босы и наги.

Пытками им языки развязали, узнали дорогу.

К Аргосу берегом путь пролегал, без препятствий природных.

Так-же узнали - ребёнок у Хели родился там к сроку,

И Эврепид был ребёнку отцом благородным.

Долго в пыли шли спартанцы на север под грохот тампанов,

Музыка их вдохновляла в стране, где нет гор и заливов.

Тучно ходили повсюду стада из коров и баранов.

Хлеб колосился обильный, в стране древних сказок и мифов.

Вскоре увидели Северный Аргос в садах и фонтанах.

Храм Артемиды стоял там огромный на площади главной.

Солнце играло, как золото в рунах баранов.

Девы пасли их нагие с царицей своей своенравной.

Рыбу на лодках ловили, возили дрова и товары,

Красили кожи, мололи муку и лепили посуду,

Ткали ковры, шили обувь, варили отвары,

Но по сигналу дозорных на стены поднялись повсюду.

"Что нужно вам, почему с вами наши пленённые девы?

С вами поэт Филоменес, что в северных дебрях потерян.

Прочь убирайтесь, отдав нам несчастных, полны все мы гнева!" -

Злобно кричали они, громкий крик их был неимоверен.

Стали спартанцы ворота ломать и стрелять через стены.

Сквозь частокол на валу амазонки в них тоже стреляли.

Ярый Евфим звал на бой их, но выли все, словно гиены,

Не покидая твердыни, смертельно мужчин оскорбляли.

Вот на коне появилась царица, летела как птица.

Стрелы пускала и ранила несколько храбрых спартанцев.

Громко кричала она: - "Кто тут хочет сразиться?

Эта земля станет вечной могилой для всех чужестранцев!"

Смело под стрелы бросалась как будто нарочно,

Словно желала с врагом в битве встретиться злым и достойным.

Лук взял спартанец Евфим и стрелу в Хели выпустил точно.

Хели играя стрелу отразила щитом многослойным.

Стали в царицу стрелять и другие прицелено,

Только она лишь смеялась, щитом отбивала все стрелы.

Множество стрел из ольхи потеряли ахейцы бесцельно,

Будто отборные воины были, как дети, незрелы.

Выстроив стену щитов, взяв таран, по совету Потрокла,

Стали в ворота им бить, подожгли частокол и навесы.

Вскоре от чёрного дыма всё небо поблёкло.

Только от стрел зло страдали здесь тяжеловесы.

Тут быстроногий Евфим, побежал к Хели неутомимо.

Острым копьём он стремился коня поразить под царицей.

Бронзовой палицей ей удалось поразить шлем Евфима.

Пал он без чувств, будто лапой сражен разъярённой тигрицы.

Бросились к телу спартанцы, вождя заслонили щитами.

Тут с хрустом створки ворота разом рухнули внутрь укреплений.

С криками стали бежать амазонки, вставать за вратами,

С копьями наперевес, со словами угроз и молений.

Двинулись строем спартанцы по три в ряд в проём частокола,

Выставив перед стеной из щитов копий острые жала.