Колодец света - [8]

— Это и есть та самая хваленая любовь? — Спросил Железный человек.

— А можно любить как-нибудь по-иному?

Сестры обыгрывали свои костюмы:

— Полюбить творчески? — Спросила Лика.

— Полюбить не себя, а каждый свой орган?

— Спросила Танка. — Полюбить каждый свой член, каждую клетку, каждый свой атом. Эта творческая любовь зовет меня к изучению самой себя.

Своей машины.

— Ведь только начав изучать себя, человек сможет обнаружить и понять, что его точка сборки, — улыбнулась сестра, — зафиксирована в одном положении. А что происходит в иных положениях?

И тут начинается Танра.

Здесь голос поэта бессмыслен.

14

Писатель, тот самый писатель, что неустанно присутствовал рядом, счел возможным оставить Сущности наедине…

За окном его кабинета, находящегося в доме отца, какой-то горожанин громко и фальшиво твердил в телефонную трубку свою роль.

Писатель едва понимал его иврит и это непонимание, именно здесь и сейчас, ограждало его от мира фальши, в котором он пребывал, пока с ним снова не выходил на связь медиум. Он стал поводырем писателя, его прозревшими глазами, его пытливым слухом.

Когда писатель вернулся, тантрический Танец Дракона был уже исполнен, и воин, разомлевший от восхитительного зрелища, возлежал на коврах, о чем-то говоря сестрам:

— Когда вы свободно и безбоязненно научитесь управлять своей машиной, воин света оценил их формы, — так же, как она научилась управлять вами, вот тогда-то вы и сумеете убрать этот фиксатор…

Он встал и направился к выходу:

— Там простой ограничитель…

— Сексуальная энергия меняет направление? — Догадалась Лика.

— Она трансформируется в самом человеке.

Она направляется на него самого. Вглубь. — Подсказывала серафима Танка. — И тогда он, погружаясь в себя, все выше поднимается к Богу.

Я уже вижу в тебе Богиню.

— Что значит: вижу? — Проявила недовольство Лика, сметая все сомнения Танки. — Я и есть та самая.

Единственная и неповторимая. Ха-ха-ха. Вечная невеста! Вечная невеста Бога. — Лика кинула взор на Тоя. — Шехина, Бат Коль, провидица, голубушка, Исида[5]! — Лика передразнивала Тоя, повторяя те имена, которыми он называл ее, постигая.

— А, уподобившись Богу, человек будет вправе продолжить Его творение. Невозмутимо завершил Той.

— Творение — это знание Всего. — Лика превратилась в воительницу, какими они изображались в этом мире. Это был прекрасный, по-своему, мир. Но это был все же мир Джулии Белл.

Чужой мир, куда по ошибке занесло Лику.

Ее мир был еще прекрасней. И она настаивала на том, и даже готова была сразиться с каждым, кто усомнится в этом.

— Творение — это любовь, — глядя на них, улыбалась Танка. — Это осознание и полная гармония с окружающим тебя миром. Это ощущение всего спектра, всей гаммы цветов в целом, и — каждой отдельной ноты, каждого его тона и всех оттенков полутонов. Но и это еще не все.

— Ты открываешь для себя то, что называется мистическим состоянием. — В тон Танке произнес Той. — Ты обнаруживаешь в себе ранее неизвестные тебе способности. Это способность иного видения. На Руси это звалось некогда Очами сердечными…

15

Той и сам не так давно обнаружил в своей машине наличие неизвестного ему доселе агрегата. Он нащупал то место, где была выставлена усиленная охрана. Там, по его мнению, и была заточена его душа.

Приблизиться в этот сектор вселенной было не так-то просто.

Ночами Той пытался придти к пониманию той хитрости, на которую пустился Механик, заточивший его душу в тело, словно в острог.

И пока тело — эта машина — оставалась им неизученной, любая попытка души дать о себе знать была обречена на поражение.

Она болела, стенала, но человек-писатель изощрялся гасить эту боль, успокаивая себя ложью.

И тогда Той ему поведал, что, только понимание; только знание самого себя, выявление недоступных в обычном понимании функций собственного организма, дает человеку состояние душевного равновесия…

— Да, — улыбнулся Херувим, кинув взор на близнеца. — Вот так утверждается в мире Любовь. И в таком благостном, высоком состоянии, порождающем любовь ко всему и всем, человек, уподобившись всему, становится творцом. Творцом в полном смысле того Слова, коим и были сотворены множества миров…

Бог, так же, как и ты порождает свои миры внутри себя. Он, как и ты порождает их своей мыслью. И эти миры прекрасны… А твои?

— Но понять это еще недостаточно. — Танка обняла Лику. — Понять недостаточно. Человеку даны эти знания.

Их нужно взять. Но они под охраной. И знаешь, кто их охраняет от тебя? Записывай их имена!

— Не нужно! — Остановила Танку Лика. — Я сама знаю их.

Произошла корректировка, и она уже знала, что другой, инакий, отличный мир Джулии Белл, остался где-то позади.

Должно быть, Джулия тогда посмеялась от души. Как бы то ни было, тот самый момент изображен ею в картине «Взгляд».

А эмоции продолжали швырять Лику из мира в мир, и не было этому конца. Ну, и куда это, спрашивается, забросили ее эмоции сейчас? На каком она свете? На Том или на Этом? По каким законам живут здесь? И нужно ли ей жить по этим законам? И чем эти законы отличаются от тех, которые она признает как Законы?

Ах, как Лика хотела Жить! Жить по Закону. По Высшему Закону.