Колодец света - [2]

Одним рывком Один сорвал с себя плащ и ловко укутал им озябшее тело возлюбленной.

— Что? Тепло? — Заворковал он. — И чего тебе не хватает сейчас? Спрашивал он у той, кто была его лучшим воином. Снова отпускать ее в новые приключения ему не очень-то и хотелось. Один любил эту Сущность. Любил как-то по-особому, стараясь не выделять ее и не приближать. А вот душа его была с ней неразлучна.

Сущность молчала, потупив голову.

— Сейчас, когда за твоею спиной череда испытаний, имя которым Множество, — говорил Один, — неужели снова откажешься остаться?

За его словами слышалась заинтересованность. Ее слышали все. Слышало войско Разума, слышала гвардия Любви. Слышал писатель Той Бренер, и только одна Сущность, казалось, не захотела услышать его…

Все напряженно ждали ее выбора. Но она, упрямо потупив голову, молчала. Один тяжело вздохнул и вновь единым жестом сорвал с нее свой плащ.

— Ты прошла через боль и страдания, — громогласно произнес он. — Через ужас прошла, через стыд…

Она смотрела на него в ужасе и глаза, слезящиеся страданием, источали к нему чувства, очень напоминающие ненависть. Она видела, как пламя свечи хищно осветило его алый рот.

— Кто не прошел через осуждение и досужие сплетни толпы, — произносил Один слова, которые раздирали ее на сотни миллионов атомов…

— Через ад самоистязания, — услышал писатель и отнес эти слова на свой счет…

— …Через непонимание и страх собственных детей, — слышала Сущность.

— Ты прошла через отрицание своего права на счастье, — продолжал Один, — через эгоизм и мольбу о помощи…

Это походило на обвинительную речь…

Сущность не знала, куда себя девать… Не знала, куда прятать свою наготу… Чем успокоить боль… Она металась, страдала, задыхалась и ненавидела…

Она ненавидела его за то, что он не сочувствовал ей в эту минуту. Он не чувствовал ее сейчас. Ни тогда не чувствовал, когда она была изгнана им в тот мир, откуда ей предстояло выкарабкиваться самой, ни сейчас, в эту минуту, когда любое напоминание рвало ее на части. Она ненавидела его за то, что эту боль ей приходится терпеть одной…

«Неужели они не слышат стенаний моей души? — С тоской подумала она. Да куда им! Они заняты разговорами.

Нет, не услышат. Вплоть до того мгновения не услышат, пока не почувствуют, не ощутят вдруг тишину. Ту самую тишину бездны, в которую рухнули их высокие души»…

Один почувствовал что-то неладное. Он склонил свою голову, поклонясь Сущности. Он обнял ее голову руками и Сущность, с трудом возвращаясь из мира мыслей в мир, где правил Один, подняла на него свой затуманенный взор.

— Тот не в силах пройти испытания любовью… — Один закончил нескончаемую фразу, смысл которой был утрачен Сущностью задолго до того, как она оказалась в объятьях возлюбленного.

— Да? — Улыбнулся он, возвращаясь на трон. А она стояла в растерянности и не понимала что происходит.

Двое ангелов, помогли ей, обессилевшей, приподняться. Тихо и вкрадчиво лились их сахарные наставления.

— Душа умолкает однажды, — говорил ангел слева, — и умолкает она навсегда.

Он был хорошо сложен, этот Ангел. Его ангельская одежда всячески выделяла мужские формы, как бы подчеркивая то, что воинство Одина состояло из сущностей, уже спустившихся в материю до состояния различия полов…

Сущность, вдруг осознала, что теряет связь с этой реальностью. Что она становится маленькой, пугливой девочкой…

Когда она повернула голову, Ангел справа стал нашептывать ей что-то на ухо.

4

…Лучшими воинами повсеместно были признаны воины любви. Эти быстрокрылые амазонки воздуха, царицы неба и земли, названные простыми смертными богинями, эти записные красотки, и были теми самыми Ангелами, что в совершенстве владели Магией. Да и то, переход из одного мира в другой, был бы не возможен, не применяй они законы, несуществующие в тех мирах, куда устремлен был носимый ими дух…

К тому же, эти колдуньи любви превосходно обращались со всеми видами оружия. В том числе и тем оружием, что еще не попало в материальный мир в своем законченном виде.

К собственному сожалению, эти воительницы, эти Серафимы, не всегда помнили, что они — женщины. И когда это происходило, Гвардия Любви задавала приличную трепку мужикам из воинства Херувимов.

Херувимы стояли по правую руку от Одина.

Все они были в грубых плащах: желтое с синим; все они познали Бога и теперь служили Ему.

Им было присвоено звание Божественной Мудрости, в чем воины из команды Серафимов, очень сомневались.

Красотки, смеясь, повторяли, что их мужикам уже не поможет не только Книга, которую было предписано носить мужской части воинства, но и то, что у них болтается и так, без всякого на то предписания.

Херувимы привычно выслушивали язвительных Серафим и снова, собравшись в мужской компании, то и дело, превозносили свои подвиги.

А как же! Ведь они получили свою «Славу»

из рук Одина! И, кто знает, быть может, наступит то время, когда они, убеленные сединой ветераны, передадут свою «Славу» тем, кто теперь пока еще пребывает во втором эшелоне. Во Второй иерархии. Тем, кому предстоит проявить здесь, где они находились сейчас, Господство, Силу и Власть.

Пока же они только учатся. Учатся управлять звездами и элементами. Учатся властвовать, учатся господствовать. Учатся прибирать свои планеты, учатся преобразовывать сор неудачных опытов в потоки общей энергии.