Колода без туза - [30]

— Руки назад! — приказал конвоир «купчику». — Пошли!

Вчерашний буян покорно сложил за спину руки и, опустив голову, понуро двинулся серединой улицы. Красноармеец — карабин наперевес — следом. На углу переминался с ноги на ногу озябший продавец воздушных шаров в засаленном овчинном полушубке и рваном собачьем треухе — все тот же Остроносый, наблюдавший накануне вечером скандал возле ресторана. Связник скользнул по «купчику» безразличным взглядом. Конвойные смотрел в спину арестованному и не видел, как тот, чуть приподняв на миг голову, едва приметно мигнул Остроносому. Связной равнодушно отвел взгляд. Через два часа Мещеряков будет знать, что «купчику» удалось провести чекистов. Они схватили приманку. Операция против красных началась.

В решетчатое окно тюремной канцелярии светило неяркое октябрьское солнце. Чирикали воробьи на железном скате крыши.

— Протрезвел бандюга — едва со страху не помер, все вывалил как на духу, — с энтузиазмом рассказывал Важину и Овчинникову Камчатов. — Его, понимаешь, в город в разведку послали, а он — на тебе! — сорвался. Нервы, видать, отказали. Тоже ведь непросто в подполье крысой жить… Порученец он мещеряковский, так что сведения точные: они этой ночью мост под Шмаковкой рвать станут, по которому эшелон пойдет. Тут мы их и прищучим!

— Дознались-таки про эшелон, — хмуро проговорил Овчинников, демонстрируя начальнику ЧК искреннее огорчение.

— А я что говорил? — сказал Камчатов. — Как в воду смотрел!

— Повезло нам с этим порученцем! — радостно воскликнул Важин.

— Значит, так: действовать будем наверняка, — решительно произнес начальник ЧК. — Подключаем к Баранову весь взвод охраны.

— Рискованно, — усомнился Овчинников. Хотя капитан и уступил Камчатову в прошлый раз, сейчас он на всякий случай продолжал правдоподобно изображать ретивого служаку, в котором все инстинктивно восстает против непорядка на вверенном ему объекте. — Очень даже рискованно, товарищ Камчатов.

— Да ты что! — возбужденно парировал Важин, в свою очередь, отлично сыгравший взрыв боевого энтузиазма. — Такой шанс, можно сказать, один раз в жизни выпадает!

Овчинников хмуро молчал, имитируя колебания.

— В самом деле, не упускать же Мещерякова, — уверенно, как о решенном, сказал ему Камчатов и велел: — Как только стемнеет — строй во дворе людей. Пулеметы не забудь. С Барановым соединишься за городом. Вокруг Шмаковки тайга, укроетесь и есаула дождетесь. Гляди, Алексей, живым его взять!

— У меня сегодня вечером премьера в клубе, — сказал Овчинников.

— Не до премьеры, раз такое дело заворачивается, — отмахнулся Камчатов.

— Сами видите, у Мещерякова кругом в городе люди, — парировал Овчинников. — И в клубе наверняка кто-нибудь есть. Не явлюсь на спектакль — сразу неладное почуют.

— Есаул к началу представления давно у моста засядет, эшелон ждать, — возразил Камчатов.

— От клуба до Шмаковки рукой подать, — не уступал Овчинников. — Сбегать, предупредить — долго разве? А сорвется операция — будем потом локти кусать.

— Гм… — Камчатов заколебался, неуверенно посмотрел на Овчинникова.

— Товарищ Камчатов, да пускай помощник взвод поведет, так и так у Шмаковки Баранов командовать будет, — бодро проговорил Важин. — Дело верное, без Дроздова управятся. А то правда как бы не каяться после.

Овчинников скользнул по Важину благодарным взглядом.

— Ишь, спелись, — усмехнулся Камчатов, но решил: — Ладно, ваша взяла. И правда — береженого бог бережет. Дуй, Леха, в клуб. Обойдутся.

Овчинников с облегчением кивнул.

— Думаю, товарищ Камчатов, не разбежится контра за ночь? — вздохнул Важин.

— Не боись, переспит без охраны, — широко улыбнулся ему Камчатов и встал с места. — Жди к рассвету пополнения. Будет трибуналу работка.

Он нахлобучил картуз и решительно вышел из канцелярии.

— Проглотил крючок… — Важин с усмешкой наблюдал в окно, как Камчатов бодро шагает по двору к вахте. — Ишь, радостный, будто светится, и про Овчинникова не вспомнил. — Он повернулся к Овчинникову и весело подмигнул ему.

— Спасибо, что помогли его уломать, — сказал тот.

— Не за что. — Важин сразу погрустнел. — Зря остаетесь, господин капитан, ой зря.

Овчинников отрицательно покачал головой.

— В клубе я участвую только в первом акте, — задумчиво сказал он. — А вообще-то мой спектакль не скоро кончится. — И добавил после паузы: — Во всяком случае, я на это надеюсь…

В окно шляпной мастерской светило солнце. У стола с деревянными болванами и разноцветными фетровыми колпаками, устало подперев подбородок, сидела Нина. В дверях, собираясь уходить, стоял улыбающийся Важин.

— Волнуетесь перед спектаклем, красавица моя? — спросил он.

— Меньше, чем в первый раз, — бесцветным голосом сказала Нина. — Оказывается, ко всему можно привыкнуть.

— К сожалению, не смогу присутствовать, дела, — развел руками Важин. — Ну, ни пуха вам…

— К черту, — вяло отозвалась Нина.

Звякнув дверным колокольцем, Важин вышел из мастерской. Позади осталась броская вывеска: «Шляпы. Парижские моды». Важин оглянулся. Сквозь витрину была видна грустно сидящая в прежней позе Нина. Важин вздохнул и неторопливо двинулся по улице. Опередив его, у тротуара притормозила пролетка с извозчиком, увозившим Овчинникова от гостиницы в лес, а «купчика» — от ресторана в ЧК. Поравнявшись с возницей, Важин скосил глаза и, не поворачивая головы, тихо произнес: