Коллекция «Этнофана», 2011-2013 - [45]

— Саша, я б на твоем месте… — надо сохранять спокойствие и постараться говорить без матов.

— Для тебя — Александр Сергеевич!

Мля, ну это уж слишком. этот самоубийца вообще не контролирует свой язык.

— Слышь ты, Пушкин…

— На первом переулке остановите! — раздалось из глубины салона.

— … еще раз оскорбишь ее, — кивок в сторону блондинки, которая была уже метрах в полутора позади него. И тушь у нее начала растекаться. — пожалеешь. Причем жалеть еще будешь и о своем дерзком поведении относительно меня.

— Ты че, вообще страх потерял, чмо?

Ага, это я, значит, страх потерял. Маршрутка остановилась, дверь уже была открыта. Резкий рывок. Один удар ногой, согнутой в колене, в корпус, и этот клоун вылетел на улицу через открытую дверь. Я достал из кармана полтинник, отдал водиле и сам вышел. Следом выскочила девушка.

— Давно бы его так. — донесся голос водителя отъезжающей маршрутки из почти закрывшейся двери.

А он быстро очухался — хоть я и ударил не в полную силу, чтобы не сломать ему пару ребер, он все равно должен был еще барахтаться на земле, а тут — уже стоял на ногах. Теперь, на свободном пространстве, да еще и в освещении дорожных фонарей, удалось осмотреть его внимательнее. Рост метр семьдесят максимум, тощий, волосы рыжие, подбородок как-то несуразно выпячен вперед, маленькие крысиные глаза. Господи, и что она в нем только нашла? Одет как-то по клубно-гламурному — легенькие кроссовки, зауженные джинсы, розовая футболка, в паре метров от него валяются разбитые солнцезащитные очки с итальянской эмблемой. А, ну конечно, блатным и ночью солнце светит. На левом запястье белеет ремешок крупноциферблатных часов… Ну ничего себе! В правой руке этого мачо блеснуло лезвие «бабочки». Это уже статья. Он упоротый, что ли. Блондинка, увидев нож, взвизгнула и отскочила в сторону, продолжая всхлипывать и растирая по лицу остатки макияжа.

— Саша, не надо…

— Заткнись! Когда разберусь с ним и тебе достанется!

Крысиные глаза… С расширенными зрачками. Ну, понятно, а как же иначе. С такими разговаривать бесполезно.

— Сейчас я тебя на ремни порежу!

— Да что ты?

Пара стремительных движений и мою правую ладонь холодит металлическая с резиновыми вставками рукоять восьмизарядника.

— Брось нож на землю и руки за голову. — дуло пистолета смотрело наркоману прямо в грудь. А девушка теперь смотрела с ужасом на меня. Даже плакать перестала, только рот был разинут и прикрыт ладошкой с аккуратным френчем на тоненьких пальчиках.

Холодное оружие вывалилось изв миг онемевших пальцев, да и на лице храбрости по меньше стало — зрачки расширились еще больше, но теперь уже от страха. И, судя по тому, как убегал, спотыкаясь, в коленках тоже была некая неуверенность. Я повернулся к девушке. Ее лицо надо было видеть, ибо я забыл убрать пистолет, и получилось так, что теперь он смотрел на нее.

— Нне… убивай… ммменя… — сквозь ужас выдавила она из себя.

Осознал свою оплошность я быстро.

— Ой, нет, что ты! Я не причиню тебе вреда! — ответил я, сделав ладонями примирительный знак, тем самым направляя дуло в небо.

— Я… я… ннничего… никкому… не… сскажу… — никак не могла прийти в себя девушка.

— Извини, я не хотел тебя напугать! Клянусь, я тебя не обижу! Смотри…

Я вытащил обойму, убрал пистолет обратно в кобуру под толстовкой. Подошел к блондинке.

— Как тебя зовут?

— Ма… Маша.

— Машенька, не бойся. Меня Алекс зовут, для тебя просто Леша.

Я сделал из ее ладоней лодочку и за пару-тройку секунд разрядил всю обойму.

— Пусть они побудут у тебя. — я закрыл ее ладони, а пустую обойму сунул в карман. Медленно приобнял девушку. Та разрыдалась мне в плечо, отойдя от шкоа.

— Ну тише, тише, успокойся. Пойдем я тебя провожу. Где ты живешь?

— Тут, рядом, в первом переулке. — сквозь слезы и всхлипывания ответила блондинка.

* * *

— Алло, Стас? Я знаю, ты недалеко. Бери Жору, Игоря и Влада и быстро ко мне!

— Рыжий, что у тебя стряслось? Голос какой-то дрожащий. Опять обдолбался и нам ничего не оставил?

— При встрече объясню! И надеюсь биты с шокером ты из багажника не вытаскивал!

— А…

Вопрос прервали короткие гудки отбоя.

— Да где же он?!

Александр Сергеевич открывал ящики отцовского стола из красного дерева один за другим, вороша все содержимое в поисках револьвера.

— Ага!

Дрожащая рука схватила кольт и засунула за пояс.

— Если бы папаня не забрал машину, я б даже не наткнулся на этого рэмбо!

Он взглянул в зеркало. Оттуда на него посмотрел запыхавшийся юнец с растрепанными волосами и все еще огромными зрачками.

— Надо взбодриться.

На столе стоял графин с еще матовыми от температуры содержимого стенками. Он опрокинул себе на голову все полтора литра холодной воды.

— Так, осталась еще одна деталь. Думаю, отец не будет сильно злиться, если я позаимствую его побрякушку.

С этими словами Саша подошел к комоду и открыл средних размеров шкатулку из белого мрамора, стоящую на нем. В ней, помимо двух ключей и золотого перстня времен Николая Второго, лежал небольшой мешочек из красного бархата.

— Когда-нибудь ты станешь моим.

После этих слов мешочек с его содержимым оказался в кармане джинсов от Ферре.

— Ничего, очень скоро хренов защитничек получит! А потом и эту сучку накажу по полной!