Коллекционер - [7]

- Золото, брильянты?

-Лучше, - он полез в шкаф и достал заветную шкатулку.

- Пуговицы? - удивилась Марина, когда он высыпал на стол свои

самые ценные раритеты.

-Эту коллекцию я собирал тринадцать лет, - открыл свой диагноз

Будылин. - Вот эта зеленая бомбошка с камзола французского короля, эта

серебряная обошла вокруг света с адмиралом Крузенштерном, а эта с

двуглавым орлом от парадного мундира графа Бенкендорфа...

- Она, что, правда, золотая?

- Да нет, медная наверно.

- Фигня все это, - скривила свои полные губки Марина. - Выбрось это

говно на помойку. Собирать надо ценные вещи, картины или там старинный

фарфор. Это дело прибыльное: купил - продал - заработал. Лучше всего,

конечно, фарфор, а я могла бы тебе помогать, ходить по комкам, смотреть

что почем.

Но Будылин ее уже не слышал, он смотрел то на свои сокровища, то на

гостью и не понимал, что происходит, какое право имеет эта девчонка

отзываться о его коллекции. Да кто она такая в конце концов? Да вот этот

серебряный кружочек с кителя Крузенштерна заслуживает большего

уважения, потому что он видел архипелаг Туамоту.

-Собирай что хочешь, а мне моя коллекция нравится, - сказал он, едва

сдерживая себя, чтобы не нагрубить гостье.

- Ну и фиг с тобой, пуговичник несчастный, бросила она ему на

прощанье и ушла.

Будылина потом еще долго называли Пуговичником, но кличка не

прижилась, он был сильным, спортивным мальчиком и не давал спуску

обидчикам. Кличка не прижилась, а шок испытанный им после первого

свидания чуть не излечил его от тайной болезни. Почти месяц не открывал он

свою шкатулку, но потом все-таки не выдержал, открыл, посмотрел в

последний раз на свои сокровища, закрыл крышку и отправил шкатулку на

антресоли, в компанию к старым конькам и фотоаппарату "Лейка".

Он решил, что больше никогда ничего не будет собирать, что

взрослому человеку, каковым он себя считал, не к лицу заниматься такими

глупостями. Вот учеба, спорт, книги, это достойные занятия, а

коллекционирование блажь бездельников. Но ни спорт, ни книги не могли

заполнить пустоту, которая образовалась в его жизни. Он пытался заполнить

ее увлечением кино, ходил на все премьеры, ездил к черту на кулички в

какой-нибудь клуб камвольной фабрики, где крутили фильм Бергмана, знал

всех итальянских неореалистов. Однажды после просмотра старой

французской комедии в Фернанделем, он возвращался домой пешком, и

вдруг на углу возле пивного ларька увидел Фернанделя с кружкой в одной

руке и воблой в другой. Судя по выражению лица, двойник актера

испытывал блаженство. Он заметил, что мальчишка уставился на него, и

подмигнул:

- Что, малой, пивка захотел, а спросить стесняешься? Давай деньги, я

возьму.

Будылин, все еще зачарованный сходством пьянчуги с великим

комиком, достал из кармана рубль. Двойник взял ему кружку мутноватого

напитка, и поделился воблой.

- Сдачу потом, у хозяйки вся мелочь кончилась, - заржал он, сделал

большой глоток и облизнулся. - Приходи завтра, я завсегда здесь в это время

бываю. Меня дядей Колей зовут.

Будылин терпеть не мог пива, даже хорошего импортного, которое

отец иногда покупал в "Березке", но все же хлебнул пару раз из кружки за

компанию, его заинтересовал Лжефернандель, и ему захотелось узнать о нем

больше.

- Дядя Коля, а у вас нет случайно родни во Франции?

- Ты что шпион? Хочешь меня завербовать? Так я готов, двести рулей в

месяц, все секреты сантехники у тебя в кармане. Я, бывает, и у генералов

краны чиню, у Баталова в квартире бывал, у них засор был, засрали значит

трубу...

Дядя Коля оказался словоохотливым, от него трудно было отвязаться,

пришлось допить пиво. Распрощавшись с новым знакомым, Будылин вышел

на бульвар и вдруг увидел артиста Баталова. Он был совсем как настоящий

только маленького роста. Он стоял возле детской коляски и читал газету.

Тихая радость разлилась по всему телу Будылина. Такое чувство

наверно испытывают наркоманы, когда введенный в вену препарат начинает

действовать. Это был рецидив его хронической болезни. Он теперь знал, что,

а точнее кого будет коллекционировать.

Коллекционировать двойников оказалось далеко не так просто, как

пуговицы. Двойников никто не дарил, их нельзя было купить. На них нужно

было охотиться на улице, в метро, в магазинах. Нужно было тренировать

зрительную память, и, конечно же, знать в лицо множество известных

личностей, а для этого нужно было каждый день пролистывать газеты,

смотреть по телевизору сводки новостей, ходить в кино. Все это Будылин

делал с удовольствием. А уж сколько удовольствия оставляла ему удачная

охота.

Чтобы причислить двойника к коллекции, мало было его опознать,

нужно было еще и определить его место жительства, узнать, чем он

занимается, и как его зовут. "Оприходованный" экземпляр непременно

должен был иметь свою историю, если таковую узнать было трудно, на

помощь приходила фантазия. Часто сбор информации был сопряжен с

опасностями. Далеко не всех людей можно было расположить к себе с

помощью кружки пива, как дядю Колю, большинство людей не шло на

контакт, а некоторые, почувствовав за собой слежку, могли сообщить в

милицию или просто поймать и надрать уши.