Колькино детство - [4]

— Гена, давай побегаем с Джулькой под дождём! Смотри, как он ловит ртом капли дождя и не пытается спрятаться в своей будке, — сказал Колька, отстёгивая ошейник собаки. — И проверь, хорошо ли заперта калитка ворот, — добавил Колька и снял новые кожаные сандалии, купленные к школе, аккуратно положил их на крыльцо под козырёк у входа дверей, подальше от начинающегося дождя.

Образовавшиеся небольшие лужи на бетонном полу двора наполнялись мелкими пузырьками от падающих капель дождя, лопались и вновь появлялись новые, издавая мелодичный, волшебный, едва уловимый звон, словно незримый виртуоз-музыкант увлечёно исполнял на ксилофоне музыкальные мелодии. Пузырьковые лужи доставляли радость и удовольствие от соприкосновения ног с нагретым от солнца бетоном и влагой дождя не только Кольке и Генке, но и Джульбарсу, который от переполнявших его чувств всякий раз пытался коснуться кончиками мокрых лап плеч, приподнимаясь на задние лапы. При этом успевал облизать мальчишкам лица, покрытые каплями, насыщенными озоном и грозовой энергией летнего дождя. Незаметно мелодия дождя стала звучать выразительней и ярче, застучала барабанной дробью по крыше веранды. Колька с Генкой, позабыв о Джульбарсе, забежали в дом, оставив его одного дослушивать симфонию летнего дождя. Вскоре музыка дождя стала стихать и прервалась, небосвод распахнул дождевые шторы. Как тысяча софитов на сцене, засияло яркое солнце, окрасив полнеба разноцветной дугой, и в благодарность, радуясь такому представлению, воробьи расселись на заборе и захлопали крылышками, аплодируя природе, мастерски исполнившей симфонию дождя, стряхивали последние, сверкающие в лучах солнца, хрустальные дождевые капельки.

- Колька, дождь кончился, давай привязывай Джульку, пока не вернулся отец с работы! А то он задаст нам за наш музыкальный концерт под дождём, — сказал Генка и стал искать оставленную с Колькой на крыльце обувь.

- Колька, ты мои ботинки не брал? — спросил Генка, пытаясь проверить все углы на крыльце, где могла находиться обувь.

- Обуви на крыльце не нахожу, — добавил Генка, бросив свой зоркий взгляд в сторону ворот.

Скрипнули набухшие от дождя ворота и бесшумно распахнулись. Отец возвратился с работы. Успев привязать Джульбарса на цепь, Генка и Колька прекратили поиск своей обуви, чтобы не выдать отцу занятия под дождём с Джульбарсом. Сменная обувь, хранившаяся в кладовке, оказалась кстати на время, пока не заметила мать, что обновки, купленной накануне, не видно.

- Что это вы так разоделись? — спросила мать, увидев на ногах стоптанные ботинки. — Для города наденьте нормальную обувь! — добавила она и вышла из дома.

Колька с Генкой переглянулись, и, не найдя нужного ответа, Колька предложил: «Давай скорей мазь, намажем, как следует! Сойдут за новые!». Не обнаружив мази нужного цвета, они стали мазюкать старые, повидавшие виды коричневые ботинки чёрным, потерявшим блеск кремом, похожим на мазут.

- Сойдут за новые! — выпалил Генка и поспешил первым выскочить из дома, чтобы обрадовать мать изяществом тусклых ботинок.

Мать покачала головой, но не стала читать в дорогу нотаций на тему прилежности внешнего вида.

Обувь исчезла по непонятным причинам, и не было никаких объяснений, связанных с её пропажей. К школе купили новую обувь и забыли о потерянной до поздней осени. Пришло время уборки урожая с огорода, перекопки земли под зиму. Уставшая за продолжительное лето земля, отдавшая урожаю свою силу и энергию, требовала нового внимания и восполнения утраченных сил.

К работе в огороде обычно отец привлекал Кольку и Генку. Они подбирали засохшую ботву и мусор, разбрасывали перегной. Сам он орудовал большими вилами, рыхля и просеивая через блестящий частокол отшлифованных о землю зубьев податливую мягкую землю. Очередное выверенное движение вилами неожиданно наткнулось на что-то твёрдое, не давая вилам войти в грунт. Вытащив вилы из земли, он увидел, что на ощетинившемся частоколе острых зубьев болтались Колькины кожаные, скрюченные сандалии, всем видом напоминавшие о несладкой затворной жизни в земле. Вот и пропажа обнаружилась. Горка подгнившей и скрюченной обуви сиротливо лежала на краю грядки. Осталось догадываться, кто и почему впрок, на чёрный день, приготовил себе запасы, повинуясь инстинкту и природной привычке.

Клубничная поляна

— Папа, можно с ребятами съезжу в лес побрать лесную клубнику? — уже под вечер обратился Колька к отцу, который занимался ремонтом водопровода, подтягивая какую-то гайку на трубе.

Просьба Кольки о поездке на время обескуражила отца и, подыскивая нужный ответ, он поинтересовался:

— А что, наша клубника в огороде разве не поспела? Или вкусом не та?

- Да, конечно, вкусом не та, отличается, она же не лесная! А та с ароматом лесных трав! — произнёс Колька, стараясь сделать упор на слово «лесная».

- И кто у вас инициатор, и на чём собрались добираться? — допытывался отец, отложив в сторону водопроводный ключ с раскрытым ртом, похожим на крокодилью пасть.

- Мишка с Витькой, а поезд идёт товарный, с остановкой на Омутинской станции. У Мишки отец машинист паровоза, и стоянка, как правило, всегда там бывает, пропускают встречный состав, около девяти утра, — деловито доложил Колька, словно поездной диспетчер, ожидая с волнением очередной вопрос.