Продвинутый у них НИИ – ЭВМ есть. «Наири», наверное.
Назвал своё изобретение омич круто: «Устройство для задания программы воспроизведения контура детали». Так, во всяком случае, указано в патенте, авторском свидетельстве № 383005, от 18 мая 1968 года. Название не сам придумал – надоумили в одном учреждении. Пётр себе галочку в мозжечке поставил – устроить потом у них Армагеддец, но не из-за того, что пять лет гоняли Горохова, а с точностью до наоборот: почему запатентовали и обнародовали? Дебилы там, что ли сидят, и про воровство технологий не слышали?
Предназначался разработанный аппарат прежде всего для создания сложных инженерных чертежей. Сам Арсений Анатольевич предпочитал называть аппарат экзотически: «программируемый прибор-интеллектор».
Посмотрел Пётр чертежи. «Интеллектор» имеет монитор, отдельный системный блок с жёстким диском, устройством для решения автономных задач и персонального общения с ЭВМ, материнской платой, памятью, видеокартой и прочим, за исключением компьютерной мыши. Ну, мышь есть уже – купим у «Ксерокса», добавим.
Изобретение запатентовали, но денег на опытный образец не дали, попросили подождать. Самому раздобыть необходимые 80 000 рублей простому советскому инженеру не удалось. Он взялся за новые проекты, а великое открытие так и осталось на бумаге с водяными знаками.
– Чего это ещё за новые проекты? – прямо ожидал услышать чего-то сверхъестественное, ну и услышал.
– Плоттер! – послышалось, мозг перевозбудился. – Графопостроитель. Нужно же потом чертежи на бумагу перенести!
– Графопостроитель? А почему интеллектор? Слово какое-то не наше.
– Я стал думать, как упростить процесс, укоротить цепочку, избавиться от перфокарт. Взялся за разработку устройства, которое само чертило бы контур детали по заложенной в него программе. И уже тогда понял, что это нечто большее: если снабдить подобными аппаратами всех сотрудников предприятия и объединить их в единую сеть, рабочий процесс станет более эффективным. Одним словом – интеллектор!
Вот – сразу интернет, плоттер и компьютер. Может, не нужен Возняк? Сейчас спросим.
– Арсений Анатольевич, а как вы себе жёсткий диск представляете?
– Что такое жёсткий диск?
– Ладно, чуть позже. Расскажите-ка мне про ваши попытки получить патент.
– Попытки – пытки… На то, чтобы получить авторское свидетельство, у меня ушло почти пять лет. Во Всесоюзном научно-исследовательском институте государственной патентной экспертизы, где рассматривают заявки изобретателей, просто не могли взять в толк, что это за прибор, и сомневались, что он вообще может существовать.
– Почему? Какое давали заключение?
– Они не могли поверить, что такое программируемое устройство можно собрать, и оно будет работать, – грустно засмеялся Горохов.
– И…
– Началась у меня переписка с сотрудниками ВНИИГПЭ. Вдумчивые люди, – подёргал кончик носа Горохов. – Искали зацепку, как сделать, чтобы в моём изобретении не было новизны – так положено. Открытия в СССР не регистрируют – только изобретения. А согласно патентному праву, для регистрации изобретения надо провести его экспертизу, найти прототип или аналог. В моём же случае не было ни того, ни другого! Оно будто с Луны свалилось. В других странах таких патентов они тоже не нашли. Я получил от них письмо: приезжайте, побеседуем. Поехал в командировку в Москву. Женщина, которая рассматривала мою заявку, вышла со мной на лестничную клетку и говорит: «Советую вам взять в качестве прототипа своего изобретения топор». – «При чём тут топор?!» – спрашиваю. – «Да чтобы не было новизны!»
В конце концов, эта моя заявка попала к сотруднику, с которым удалось найти общий язык. Оказался родом из Новосибирска – почти земляк. Он-то и помог мне составить описание. Предложил сделать из интеллектора прибор для рисования, иначе бы авторское свидетельство вообще не дали. И название придумал – «устройство для задания программы воспроизведения контура детали».
Пётр ещё раз прошёлся по описанию. Преобразователь – то, что потом будут называть материнской платой. Блок управления. Блок вывода программы. И запоминающий блок – то есть жёсткий диск.
Какое отношение это имеет к персональному компьютеру? Конечно, то, что было запатентовано, персональным компьютером не является – это какой-то электронный вычислитель для решения более-менее узкоспециальной задачи.
Однако, если кое чего добавить и написать нормальные программы, то один шаг останется до компьютера. И этот шаг – процессор «Интел». Подождём, не будем бежать вперёд паровоза.
– Как на производстве отнеслись к вашей победе над бюрократами?
– Вернулся я в Омск, предложил своему руководству включить средства на создание интеллектора в бюджет института и услышал в ответ: «Горохов, угомонись, наконец! Авторские получил? На доску почёта тебя повесили? Что тебе ещё надо? Премию за изобретение в размере 50 рублей получил? Правда, угомонись!».
– Верное решение.
– Почему? Я думал, мне сказали…
– И сказали правильно.
– Ничего не понимаю… – опять полез нимб создавать обеими пятернями.
– Почему Циолковский ракету не построил?
– Думаете?
– Точно знаю. Я дам вам, товарищ Горохов, куда больше, чем восемьдесят тысяч – нет, их, если надо, конечно, тоже дам. Езжайте, увольняйтесь – и приезжайте сюда. Фамилию «Козьмецкий» слышали? Вот, поступите в его министерство. Мы как раз создаём группу по разработке именно такого устройства. Купим сотню цветных телевизоров во Франции, у «Ксерокса» приобретём компьютерную мышь и графический интерфейс. У них же – клавиатуру. А вы пока с Козьмецким переговорите, чего вам для счастья надо. Сколько сотрудников, размер лаборатории. Где и какие детали с элементами достать. Какие станки с ЧПУ, чтобы на них обкатывать ваше детище. Тоже ведь лучше, наверное, японские или французские. Ну, а в скором времени к вам из Америки помощники подтянутся. Головастые пацаны. Да, если нужно любого человека откуда угодно изъять и в вашу новую группу устроить – то не стесняйтесь. Даже если это академик Лебедев. Будет на вас работать…
