Колхоз – дело добровольное - [3]

Итак, имеем:

Судя по очень знакомой обстановке, попадание в поздний СССР, в свою собственную квартиру.

Отдышусь, отойду от шока, и обязательно доберусь до зеркала, но уже сейчас могу с большой вероятностью предположить, что оказался внутри своего собственного тела. Шрам под коленкой, полученный в раннем детстве при падении с гаража, опознан – никак не спутаешь.

В окне, перекрывая обзор, торчит чудо отечественного приборостроения – кондиционер БК-1500. Появился этот монстр у нас в 1982 году, отсюда можно отталкиваться, ориентируясь по времени – раньше этого срока сейчас никак не может быть.

Кондиционер – это такая здоровенная и неподъемная хреновина, выпущенная доблестными азербайджанскими умельцами в солнечном городе Баку, по японской лицензии, к слову. На потомка сумрачного самурайского гения, чисто визуально, брутальный коричневый электрический охладитель тянул с большой натяжкой. Но прохладу генерировал исправно, что, ни говори. Агрегат этот, в нашем двухсотквартирном доме, в те времена был в единственном экземпляре – помню титаническую битву между родителями, когда обсуждался вопрос о его покупке. Батя, как прирожденный новатор, горел желанием первым в районе (если не в городе!) установить символ научно-технического прогресса в своем доме, на зависть всем соседям. Женская половина семейного дуумвирата категорически возражала против неведомого агрегата, грозившего пробить брешь в годовом бюджете. В результате брешь получилась даже больше расчетной – пришлось ради эстетического равновесия купить мамочке ещё и джинсовую юбку «Монтана» за 50 рублей.

Осматриваюсь внимательнее, и замечаю в углу телевизор марки «Рубин», хотя этого слона трудно не заметить. Ага, судя по марке, точно можно сказать – сейчас на дворе уже 1983-й или чуть позже. Раньше у нас был черно-белый «Темп», позже появился «Фотон». Этот же многострадальный телек пережил не менее шести ремонтов, и был продан в чужие дальние руки, чтобы не слышать упреков от знакомых за такое счастье.

Если бы не автомобиль, то мы бы намучились его таскать в мастерскую – реально неподъемный зверь, в одиночку не утащишь никак.

По всей видимости, работает механизм защиты психики, переключая внимание на второстепенные и малозначимые детали. Именно поэтому все мысли заняты воспоминаниями о судьбе бытовой техники, но бесконечно адаптация длиться не может – пора исследовать новый, или если угодно, старый мир.

Была микроскопическая надежда, что это розыгрыш, и за стенами окажется привычный уютный двадцать первый век, но одного взгляда в окно хватило, чтобы понять: нет, брат, ты, все же, попал.

Таких декораций не бывает. Спилить огромные тополя и высадить на их месте молоденькие деревца – допустим, возможно. Но снести пару элитных новостроек, и на их месте построить точную копию зоны усиленного режима N4 — это уже маловероятно. А перестроить полквартала обратно «под старину» не под силу даже инопланетянам.

Неторопливо осматриваю свою квартиру, оттягивая неизбежный поход к зеркалу. Приходит узнавание, всплывает в памяти давно забытое – странное чувство, ни на что не похожее.

Внезапно в панике бросаюсь к окну, выходящему на проспект, осеняет мысль, что я один в этом мире. Но, нет – бредут изнуренные жарой редкие прохожие, брутальные газоны и Зилы, давно уже ставшие редкостью на наших улицах, фыркают выхлопными газами, вот троллейбус, необычных округлых очертаний, подъехал к остановке, высадив народ.

Судя по температуре на улице – сейчас конец лета, даже отсюда видно, как расплавился асфальт и пошел волнами.

Дальше тянуть нет смысла, открываю трюмо и рассматриваю тело носителя.

— Что тут у нас? Определенно, я, собственной персоной, в возрасте четырнадцати лет. И это, значит, что закончен восьмой класс, и на дворе логически рассуждая лето 1984-го.

Включаю телевизор, долго жду, пока нагреется, изображение подергается и прояснится. М-да, отвык от такого качества, что ни говори.

Кто у нас тут? Ба, знакомые все лица – товарищ Сенкевич и «Клуб кинопутешественников». Понять о чем передача не успел – она быстро закончилась, сменившись какой-то документальной эпопеей о войне. Второй канал до обеда не работает, и терзать телевизор дальше не имеет смысла.

Надо поискать программу передач! И отталкиваясь от неё установить сегодняшнюю дату.

Напрягаю память, и скрипя синапсами и нейронными связями вспоминаю, где она обычно хранится – в «стенке», в среднем отделе.

Стенка у нас особенная – привезена из ГДР родственником, там работавшим по контракту, и даже в середине двухтысячедесятых ещё жива была на даче у тещи, сохранив вполне пристойный вид.

Вот и программа, как и положено, на последней странице, новости потом обязательно почитаю, чтобы освежить в памяти события этого периода времени. На часах без пятнадцати одиннадцать, а Сенкевич утром у нас …по средам. Получается, сегодня – 31 августа.

— Блин, мне же завтра в школу! Вот засада.

Отчаиваться непродуктивно, поэтому продолжаю осмотр собственного имущества.

Имеем: двухкомнатная хрущевка с колонкой. Потолки два двадцать, жилая площадь 28 квадратных метров. Прописаны пятеро, включая бабушку, которая с нами не живет, но поскольку жилье дают согласно количеству зарегистрированных, то она числится здесь. Мелкий, который брательник, сейчас в детсаде, и его придется вечером забирать – не забыть бы. Насколько помню, обязанность на меня повешена.