Колесо страха - [171]

Они быстро закончили трапезу, расплатились золотом с галеры и вышли на улицу. Почти сразу же за ними последовали Гиги и перс.

Они шагали по улице по двое, не спеша, будто люди, только сошедшие на берег после долгого путешествия. Но пока они шли, Кентон с возрастающим удивлением и тревогой замечал направленные на него взгляды. Люди останавливались, изумленно всматривались, а затем быстро уходили прочь, пряча глаза. Остальные тоже это заметили.

– Закройте лица, – сказал Гиги с беспокойством. – Не нравится мне, как они на нас пялятся.

Кентон кратко поведал ему о трактирщике.

– Это плохо, – покачал головой Гиги. – Но на кого ты можешь быть похож, столь внушающего страх всем, кто на тебя смотрит? Что ж, лучше всего прятать лицо.

Так Кентон и сделал, наклоняя голову как можно ниже при ходьбе. Но даже невзирая на такие меры предосторожности, люди на него озирались.

По улице они добрались до большого парка. Люди прогуливались по дерну, сидели на каменных скамьях и гигантских корнях деревьев, чьи стволы были толщиной со ствол секвойи, а кроны терялись в густом тумане. Вскоре Сигурд свернул с дороги.

– Волк, – сказал он, – Гиги прав. Они слишком на тебя таращатся. Мнится мне, что для всех нас будет лучше, если ты дальше не пойдешь. Сядь на скамью. Свесь голову, будто пьян или спишь. Народу здесь немного и будет меньше, когда все пойдут во двор храма. Туман скроет тебя от глаз тех, кто ходит по улице. Мы втроем отправимся к храму и осмотримся на лестнице. Затем вернемся и все обдумаем.

Кентон знал, что викинг прав. Его собственное беспокойство все нарастало. И все же было сложно бросить всех, не посмотреть на место, где удерживали Шарейн, предоставить поиск пути к ней остальным.

– Мужайся, брат, – сказал Сигурд, когда они его оставили. – Óдин задержал бурю для нас. Óдин поможет нам спасти твою женщину.

Долго, очень долго, как ему показалось, Кентон сидел на скамье, прикрыв лицо руками. Все сильнее и сильнее становилось желание увидеть темницу Шарейн самому, изучить ее слабые места. Наконец, для его товарищей это было не так важно, как для него, так как их взор не делала острее любовь. Он может преуспеть там, где они потерпят неудачу, его глаза заметят то, что они упустили. И вскоре он не мог больше сдерживать это желание. Сделав несколько шагов прочь, Кентон развернулся и побежал сквозь парк параллельно улице.

В скором времени он достиг края парка и выглянул, наполовину скрытый деревьями.

Прямо перед ним, не более чем в пятидесяти ярдах, возвышалась громада Дома Семи Святилищ.

Циклопический конус занимал все пространство. Вокруг него змеей вилась огромная лестница. Начиная от подножия и на сотню футов вверх храм сиял, как полированное серебро. На этой высоте храм опоясывала терраса. Над нею еще на сотню футов вверх стена была покрыта каким-то металлом красновато-золотистого или оранжевого цвета. Затем еще одна терраса, и над ней – стена гагатово-черного, мертвого цвета. И снова терраса. Туман скрывал стены, уходящие ввысь, но Кентон подумал, что дальше должна быть алая стена, а над нею – голубая тень.

Его взгляд проследовал вдоль лестницы. Кентон вышел из укрытия, чтобы разглядеть все лучше. Широкие ступени вели от подножия к платформе, на которой стояло много мужчин в броне. Это, как понял Кентон, и был гарнизон, который следовало либо перехитрить, либо перебить. Сердце у него сжалось, когда он пересчитал солдат.

Затем он посмотрел дальше. От платформы ступени постепенно поднимались вверх. Парк тянулся до самой стены храма. Кое-где вершины деревьев почти касались лестницы.

Веревка и крюк Гиги! Ах, ниневиец был мудр, предусмотрев подобное. Кентон был самым легким из всех четверых – он мог влезть на дерево, перебраться на лестницу или же забросить на стену крюк и подняться по веревке! Затем он мог бы спустить веревку вниз, чтобы остальные трое последовали за ним. Это можно сделать! А в бурю, как Сигурд и предсказывал, гарнизон внизу их не заметит.

Вдруг у Кентона появилось чувство, что за ним следят. Он понял, что между местом, где он стоит, и храмом нет людей, понял, что офицер гарнизона у подножия лестницы смотрит на него. Кентон обернулся и быстро зашагал по улице, пока не вернулся к своей скамье. Он сел на нее, как и раньше, нагнувшись, спрятав лицо в ладонях.

И когда он сел, кто-то еще опустился на скамью рядом с ним.

– Что случилось, моряк? – спросил голос, звучащий дружелюбно. – Если ты болен, почему не идешь домой?

Кентон ответил хрипло, не отрывая рук от лица.

– Слишком много эмактильского вина. Оставь меня. Пройдет.

– Хо! – рассмеялся второй и взял Кентона под локоть. – Вставай. Лучше иди домой, пока буря не началась.

– Нет, нет, – ответил Кентон. – Плевать на бурю. Вода мне поможет.

Рука на локте разжалась. Какое-то время тот, кто сидел рядом, молчал. А затем поднялся.

– Ладно, моряк, – ответил он тепло. – Оставайся тут. Ложись на лавку и поспи немного. Да пребудут с тобой боги!

– И с тобой, – пробормотал Кентон.

Он слышал, как его собеседник уходит. Кентон осторожно повернул голову и осмотрелся. Среди деревьев двигалось несколько фигур. Одной из них был старик в длинном сером плаще, другой – офицер, одетый как один из гарнизона у лестницы, а еще там были моряк и горожанин, торопящиеся куда-то. Кто же из них с ним говорил?