Колдун для акул - [32]

Адвокат был сед и крепок, выглядел лет на пятьдесят пять. Чисто выбритое лицо, проницательные глаза. Тщательно одет, как будто постоянно ожидает визита посторонних.

Пригласив их сесть, он спросил, чем может быть полезен.

Алекс начал с того, что показал письмо из прокуратуры, рассказал о фотографиях, противоречащих письму, и о мнении Дирка, упомянул о доме отца, флигеле и о том, куда попал оттуда, то есть, в море и на корабль и что произошло там, а потом в доме Рамона. О Мосластом и разговорах с Паком он умолчал. О получении свёртка с ключами тоже. Но и без того получился довольно длинный монолог. Завершил его Алекс предложением Эллы продать ей дом.

Оберон не перебивал, лицо его оставалось непроницаемым, словно мысли его витали далеко от проблем гостя.

— Вот и вся история. Не сочтите это назойливостью, но я подумал, что вы, как адвокат моего отца, должны быть информированы обо всём. С другой стороны, мне показалось, что вы можете заинтересоваться расследованием. Кроме того, для меня представляет интерес ваше мнение. Честно говоря, я хотел бы понять, что происходит.

Алекс редко говорил так уклончиво и любезно, наверно, подействовало присутствие адвоката и опасения проговориться. Оберон пошевелился, посмотрел на Алекса, потом на Пака. Тот понимающе кивнул и поднялся:

— Я могу на время покинуть вас.

— Не нужно. Я не думаю, что вы обсуждаете с Рамоном и Дирком свои профессиональные дела.

— Вы правы, я уважаю конфиденциальность.

— А я наслышан о вас, Пак Эйвонский, поэтому останьтесь. Зашумел порыв ветра за окнами. Алекс невольно глянул на обрамлявшие их вьющиеся стебли, усыпанные яркими цветами, на мгающие тени от листвы деревьев. Вспомнил слова Пака, что будет гроза. Действительно, душно, только небо ведь чистое.

— Это необычная история, — заговорил Оберон после минутного молчания. — Не думаю, что поверил бы в неё полностью, если бы не знал вашего отца. Судя по той информации, которую вы мне сообщили, у вас более чем достаточно оснований для продолжения расследования частным образом. Если вы сумеете добыть достоверные факты, показывающие, что за всеми этими неблаговидными делами стоит чей-то злой умысел… — Он опять запнулся. — Вам объяснили, что значит этот угольный порошок?

— Да, но я не верю, что отец был замешан в таком дерьме! — возмущённо ответил Алекс. — Кто-то попытался направить следствие в неверном направлении и опорочить честного моряка.

— Я тоже не верю. И если у вас возникнут непредвиденные обстоятельства, вы всегда можете сослаться на меня, как на своего адвоката. Не возражаете?

— Нет, конечно, наоборот, мне приятно ваше предложение.

— Если же на вас будет совершено покушение, я буду выступать на суде как ваш представитель.

— Это, конечно, радует, — сказал с сарказмом Пак. — Но ведь он может оказаться и убитым.

Оберон хмыкнул:

— Он всегда может уехать.

Потом обратился к Алексу:

— Продать дом можно и заочно, с моей помощью. В покупателях уже сейчас недостатка нет.

— Почему? Вы что-нибудь знаете об этом доме?

Оберон развёл руками:

— Не знаю. Никогда там не был. Но мне уже звонило полсотни человек. Кроме того, дела вашего отца в порядке, я составлю для вас список его известного мне имущества. Все бумаги, которые потребуют вашей подписи, я вам перешлю.

— Я подумаю, — сказал Алекс, который понял, что Оберону очень хочется спровадить его из дистрикта, хотя он и не собирается при этом, как говорится, умыть руки.

Когда они вышли на улицу, Пак сказал:

— Все знавшие вашего отца не верят в его связь с преступниками.

— Я же говорил!..

— Верно, говорили. Но мне важно было узнать мнение людей посторонних. А теперь, наконец, поедем в "Приют водяного" и отдохнём. Я думаю, вода в озере отличная, хотя я, например, всхрапнул бы минуток триста-четыреста.

— Я тоже, — согласился Алекс. — Но дом…

— Как учит ваш печальный опыт, в этом доме и возле него нужно держать ухо востро. А я устал, как собака, на вас тоже лица нет. Кроме того, темнеет.

— Да, конечно, понимаю, — Алекс со стыдом вспомнил, что детектив в сущности инвалид.

— Я не жалуюсь, а говорю об элементарной осторожности. Опять же дорога… Вы забыли о встречах с кабаном и разбойниками.

— Нет, вы правы.

— А с утра, если вам так угодно, домом и займёмся. Но прежде нужно хорошо выспаться.

Так они и сделали, тем более что ни кабаны, ни разбойники, ни сексапильные блондинки ночью их не тревожили.

На следующее утро, когда они завтракали на веранде, Алекс опять заговорил о наболевшем:

— Не зря мне не дали осмотреться даже во флигеле. И почему столько покупателей? Правда, дом очень своеобразный, но не слишком ли много желающих чудес? И эта Элла! — вдруг вспомнил он.

— А что Элла? — спросил Пак, доедая бифштекс и яичницу.

— Она что-то искала в моём чемодане, пока я доставал пиво из холодильника. Ничего ценного в чемодане не было.

— А ключи, которые вам дал Дирк?

— Я положил мешочек на подоконник.

Пак усмехнулся:

— Мешочек лежал на виду, поэтому и не привлёк её внимания. Но в том-то и дело, что раз она приехала из-за дома, то искать могла именно ключи. Кто мог подумать, что вы держите ключи в мешке.

— Это не я, так получил от Дирка. Их там не меньше нескольких десятков.