Колдовство и ведьмовство в Западной Европе в прошлом и настоящем - [21]

. Однако сами эти секты имели множество названий; и на юге и востоке Европы они были известны под различными наименованиями. В то же время некоторые из них распространились далеко на север, проникнув в Голландию, Германию и даже Англию. На западе Франции сектанты были известны под названием тиссеранов, так как нашли многих своих приверженцев среди ткачей. В других местах они встречались под такими названиями, как катары, патарины, богомилы или маничинцы. Во многих странах из называли болгарами, поскольку это дуалистическое учение долгое время тайно проповедовалось в Болгарии. Почему-то именно это название стали ассоциировать с гомосексуальными обычаями. Считалось, что еретики поощряли подобные обычаи, так как считали нецелесообразным производить потомство для мира, в котором господствуют столь дурные законы. Итак, они были известны под такими названиями, как болгары, бугары, булгры или бугры, т. е. для их обозначения использовалось слово, которое, как деликатно упоминалось, «сохранилось с позорным значением в народных диалектах английского, французского и итальянского языков».

Помимо дуалистического учения, наиболее выдающейся характерной чертой учения секты катаров было благочестие и милосердие. Правда, единственные свидетельства об этом исходили от их врагов. Катары подразделялись на две части: обычных светских верующих и перфектов. Перфекты стремились к полному воздержанию и даже верили в логическое завершение всякого аскетизма — эндуру, то есть категорическое отречение от физической стороны человеческой природы. Все это приводило их к голоданию и даже массовым самоубийствам. Перфекты признавали большую часть христианского учения и догматы Нового Завета, при этом соединяя их с гностическими ритуалами. Аскетизм они воспринимали как средство, ведущее к видениям и «иному сознанию». Они были исключительно преданы своей вере. В 1230 г. Жан из Тулузы в ответ на обвинения судей обратился к ним с речью, уверяя их, что он вовсе и не был альбигойцем. Он сказал следующее: «Господа, выслушайте меня. Никакой я не еретик — ведь у меня есть жена, с которой я сплю, и дети. Я ем мясо, лгу и богохульствую, значит, я — верный христианин». Многие из катаров, похоже, и в самом деле жили с истинным и непорочным благочестием святых. Их же, соответственно, обвиняли в сексуальных оргиях и святотатстве. Их сжигали, подвергали бичеванию и разоряли. Тем не менее эта ересь процветала, и катары даже отваживались на равных участвовать в дискуссиях с епископами-ортодоксами.

В 1208 г. папа Иннокентий III призвал народ к крестовому походу против альбигойцев. Энергичные и алчные рыцари с севера, возглавляемые Симоном из Монфора, приходившимся дядей известному герою учебников, принялись мародерствовать на юге Франции и принесли пожары и опустошение в цветущие долины Лангедока. Потом им на смену пришла святая инквизиция вместе со святым Домиником. Чтобы уничтожить последние остатки ереси, одновременно туда вступили представители «полиции тоталитаризма», которые впоследствии стали носить черные одежды. Катары и вальденсы выказали недюжинное мужество в защите своих принципов. Есть множество историй об их героизме. Подобный героизм, как правило, всегда проявляется при крупномасштабных гонениях. В их числе и история о прекрасной девушке, которая без оглядки кинулась в пламя, в котором сжигали ее возлюбленного. Тем не менее процесс искоренения ереси продолжался, так что на смену ухаживаниям и звону струн трубадуров постепенно пришли ортодоксальность и унылое смирение.

Инквизиция делала свое дело с настойчивостью и благочестивой основательностью. После этого она направила свои усилия на север, чтобы схватиться там с местными проявлениями сатаны, то есть с колдовством. В этой схватке ей помогал все возраставший опыт. Ведь церковь теперь могла чувствовать себя в достаточной безопасности и не бояться внешних нашествий. Поэтому она получила возможность сосредоточиться на борьбе со свободомыслием в своих собственных рядах.

В материалах обвинений против катаров и тамплиеров (их, возможно, несправедливо обвиняли в том, что они попали под влияние ереси) есть множество характерных примеров, которые впоследствии еще более четко проявились в материалах судов над ведьмами. Например, считалось, что дьявол являлся им в облике черного человека, иногда с двумя или тремя лицами. В дуалистической религии именно этого и следовало ожидать. Правда, в материалах судов над тамплиерами можно найти примеры, когда из-за чрезмерного количества рук и ног у сатаны может показаться, что он имеет родство с индийскими божествами. Число тринадцать, т. е. число ведьм, участвующих в шабаше, было, вероятно, позаимствовано из «вечери любви» у ранних христиан. Похоже, это число пользовалось не меньшей популярностью и у катаров — именно столько у них было участников тесного кружка верующих. Катары не ели соли. Можно найти и другие аналогии. Вполне возможно, что господа-дьяволы, руководившие ведьмами, которые нередко были образованными людьми, хорошо знали восточные религиозные культы и включали их элементы в эти ритуалы возврата к прошлому в периоды усиления аскетизма. Если это так, то следует считаться с тем фактом, что колдовские культы эпохи палеолита в представлении инквизиторов удивительно точно совпадали с внешними обрядами разнообразных ересей юга Франции. Но ведь искусный инквизитор способен и сам сфабриковать многие черты сходства.