Колдовство и ведьмовство в Западной Европе в прошлом и настоящем - [11]
Во втором тысячелетии до нашей эры с севера на побережье Средиземного моря пришли люди и обосновались там. Именно их потомки и стали впоследствии древними греками и римлянами. Пришельцы с севера принесли с собой своих богов. Это были патриархальные боги. Они олицетворяли собой идеальные героические добродетели — мужество, силу, правдивость. Хотя они все еще требовали приносить им в жертву животных, все же они происходили из более поздней стадии развития культуры, чем фаллические культы животных эпохи палеолита. Это были божества позднего этапа развития анимизма, божества сельскохозяйственного общества, а не общества охотников и собирателей. Этих богов неправильно называли арийскими. Они были просто бесконечно стройными символами. Для них были характерны такие чисто антропоморфные качества, как недостаток самоконтроля и склонность в духе калифа Гаруна Аль-Рашида проникать в мир человеческих сексуальных взаимоотношений. Все это приводило к шумному выяснению отношений со своими законными супругами и взаимным обвинениям в духе низкопробной комедии. Им были свойственны безграничные страсти, недостаток ума, чувственная озабоченность. Они, как гиганты, высились в облаках на Олимпе. Это была упрощенная концепция божества, и очень скоро почти все древние греки и римляне, за исключением самых примитивных, переросли ее. Древнегреческие гении находили другие возможности для интеллектуальной и эмоциональной реализации. Что же касается древних римлян, они по традиции были очень практичны и абсолютно безразличны к духовным ценностям. Все это дает основания полагать, что само слово «религия» (имеющее латинское происхождение) мы позаимствовали, наверное, у наименее религиозного народа из всех когда-либо существовавших[16].
Однако богам, которых принесли с собой захватчики, так никогда и не удалось окончательно завоевать Средиземноморье. Если уж на то пошло, то этого не удалось сделать и самим захватчикам, которые (если не считать путешественников) редко добирались до настоящих центров жизни древнего Средиземноморья — Египта и Ближнего Востока. Повсюду вновь воскресали более древние культы — главным образом благодаря женщинам, которые даже на оккупированных территориях составляли весьма значительную часть домашних хозяйств, использовавших рабский труд. Ближневосточная философия рано оказывала смягчающее воздействие на проникавшие с севера племена. Те приспосабливались к культуре минойцев и этрусков и вместе со своими богами постепенно все больше отождествлялись с людьми, которыми они правили. Зевс, Посейдон, Аполлон, Арес, Дионис, Диана, Еестия, богиня подземного огня, и Деметра, мать ячменя, — все эти боги происходят с севера. Однако Афина, Афродита, Артемида, Рея и Гефест, бог-кузнец, — это минойские боги.
С менее важными богами и богинями дело обстояло так же, как и с верховными. Средиземноморские ритуалы и верования смешивались с ритуалами и верованиями, проникшими с севера. Тайные религии, культ богини-матери и темные ритуалы, пришедшие из глубины веков, стали все больше сливаться с менее строгими религиозными обрядами господ-пришельцев… Диана, охотница-девственница, временами превращалась в Танит-Астарту, женский секс-символ. То же самое происходило даже с Деметрой. В более поздний период истории независимой Греции традиционные фигуры богов-олимпийцев стали просто ортодоксальными концепциями с присущими им традиционными качествами и мифологией. К ним относились в основном так же, как в наше время благочестивый христианин смотрит на изображение бородатого Бога-Отца, выполненное каким-нибудь живописцем викторианской эпохи. Такой портрет обычный человек вряд ли попытался бы опорочить, но в то же время подобное изображение не имеет в его глазах какого бы то ни было духовного содержания. Боги древних греков были еще менее способны внушать кому-либо благоговение. Во-первых, эти боги сами были скорее людьми, чем богами, а во-вторых, их догматы были гораздо менее определенными, чем у протестантского Иеговы.
У древних греков склад ума был преимущественно аналитический и теоретический. Из-за этого, а также из-за существовавшей там социальной системы шестой век до н. э. стал свидетелем одной из величайших революций в истории человечества — научного, аморального и рационалистического расцвета человеческого разума[17]. Философия охватывала все области человеческой интеллектуальной деятельности, тем самым прокладывая путь для будущей безграничной хозяйственной эксплуатации мировых ресурсов на Западе. Однако по существу это была индивидуалистическая революция. Человек достиг совершеннолетия. Древние «сверхсознательные» взаимоотношения с природой, которые помогали проникать в надчеловеческие области сознания, были утеряны. Неустойчивое равновесие иерархии жрецов пришло в упадок.
Однако древние традиции все еще продолжали борьбу — правда, теперь они перешли в оппозицию. Этому способствовали сами философы. Некоторые из них, как, например, Пифагор, включали в свои философские системы идеи, заимствованные из мудрости прежних направлений. Атрибуты Даже самые передовые идеи позаимствовали кое-какие атрибуты более древней символики. В качестве примера можно привести погоню за золотым руном солнечного барана. Но поскольку философия — это индивидуальное занятие, удел избранных, она не может быть привлекательна для большинства населения, а старая олимпийская религиозная концепция превратилась в изношенную мифологическую формулу; люди все больше и больше тянулись к древним культам, хотя и не афишировали это.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.